Я опрокинулся. Бархатно-мягкая глубина глянула мне в сердце. И я канул в Вечность.
Я опрокинулся.
Произошло невозможное. Я вытеснил оттуда свое отражение. Оно всплыло на поверхность.
Тогда я взял «Заратустру» в русском переводе. И наткнулся на следующее: «Была ли это жизнь?» – хочу я сказать смерти. «Добро! Еще раз вновь. Друзья мои, как вам кажется? Не хотите ли вы также сказать смерти: Это ли была жизнь? Ради Заратустры, хорошо! Еще один раз. (Пьяная песнь)[622].
И я вновь живу, еще один раз.
Я живу, но не на земле, а в пространстве, где на каждом шагу вырыты колодцы. На дне их плещется струевое, влажное серебро – плещет струнные ласки – выплескивает. Плещет фонтанной лаской. Я умею кидаться в колодцы, чтобы вынырнуть в другой части пространства. Вот что мне захотелось вдруг сказать Вам, когда уж отправил письмо. Любящий Вас «Кто-то».
Мой товарищ перевел из Ницше:
Мой черед. Над местом лобнымВорон радостно чертит.Молча в нетерпеньи злобномВкруг толпа людей стоит.Мой черед. Вот тенью краснойС страшной петлею в рукахМолча стал палач ужасный.В хищном взоре тайный страх.Мой черед. Со злобой страстнойСотни глаз следят за мной.Но смеется разум мой:Я бессмертен – все напрасно.Я смеюсь в лицо врагу.Я кричу. Я жил, страдая.Непрестанно умирая,Я погибнуть не могу.Сотни раз живой скелет,Жалкий червь на дне могилы,Вновь и вновь я – жизнь и свет.И дыханье новой силы.Я чудесный дар имею.Перед ним трепещет свет.Я бессмертным быть умею.Для меня могилы нет.Ницше.РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 14. Помета красным карандашом: «ХIV».13–19 апреля 1903 г. Нижний НовгородН. Новгород 13 апр. 1903 года.Мой дорогой Борис Николаевич! Оба Ваши письма XIII и XIV – я получил. Буду отвечать и по порядку. Но сейчас, пока, скажу вот что. Ваш Вампир и сопряженное с ним переживание – есть нечто смердящее. Это – Медузин ужас; это – Шиворот-На-Выворот. Это надо выкинуть, не разглядывая. Это тот ужас, в котором в сущности нет ничего; нeчего его и рассматривать. На нем – только маска того гнома, который навещает Вас; гном сам по себе довольно безобиден. Я в детстве испытывал некий ужас, который потом осмыслил, как Медузин; лежит ребенок, напр<имер> маленький Коля[623], я стою и с любовью смотрю ему в лицо; потом подхожу со стороны головы и засматриваю ему в лицо так, что верхняя часть лица стала нижней, а нижняя верхней; становится отвратительно-страшно; я пробовал (в детстве) проделывать то же самое и со взрослыми; с отцом, напр<имер>, когда он отдыхал на диване, – вовсе не так страшно: просто нелепо; но вот детское лицо, почему-то, – невыносимо! Привожу эту справку из глупого детства, чтобы экземплифицировать Вам ужас, заключающийся в полном отсутствии чего бы то ни было, кроме точки зрения. Не становитесь на такую точку зрения сам, а если Серый Вам подносит к глазам что-либо кувырком, то бейте его прямо в морду, как то советовал еще Гоголь [624]. –
19 апреля. Получил письмо от Алексея Сергеевича[625]. Скажите ему об этом при встрече, а также прибавьте, что его опасения насчет моего сомнения напрасны. Неужели он не помнит, что я с досадой указывал на неверие Мережковского в воскресение той самой плоти Христа, которая страдала на Кресте и не только страдала, но и перестала страдать и жить слитно с душою[626]. Алексей Сергеевич, конечно, читал мое письмо к Вам, в котором я сообщаю о нижегородской сплетне по поводу мощей ст<арца> Серафима[627]; но и тут не надо думать, что я смутился; поскольку я, подобно Вам, дорогой Борис Николаевич, прохожу мимо этого. Алексей Сергеевич прислал мне карточку свою; должно быть, он снимался по случаю государственных экзаменов[628]. Если и Вы тоже снимались и имеете лишнюю карточку, то пришлите мне, пожалуйста, о реванше я позабочусь. Северные Цветы я купил и Вашу мистерию прочел захлебываясь; помещение оной рукописи в печати – не одобряю[629]; пощадите себя; неужели Вам не будет больно от камней, хотя бы их бросали в Вас презираемые Вами «неповоротливые мужики с низин»; нет; Вы напрасно не считаете себя и писателем также: в Вас трепещет задорная, задирающая жилка писателя-«преторианца»[630]; Вы ждете с тайным удовольствием ударов, чтобы отражать их; отлично: я очень доволен; нуменальное само по себе, а… фехтовальное тоже само по себе. Итак, Ваши статьи в Мире Искусства пока помещены в двух номерах: 12 от 1902 и 1 от 1903?[631] Или были еще, кроме этих двух №№? Почему не выходит № 2 Мира Искусства? Уж не прекращается ли журнал? Пока до свиданья, буду писать подробнее! «Зубрите!» Анюта[632] Вам кланяется. Она восхищена Мистерией! Ах да! Надо высечь Зинаиду Николаевну. Я мерзостней никогда ничего не читал ее рассказа в Сев<ерных> Цветах[633][634].
Ваш Э. Метнер.РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 14.Ответ на п. 27 и 28.
