На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят

Бунин – писатель здесь в меньшей степени проповедник и пророк, основное для него – найти истоки народных бед и трагедий, раскрыть запутанные и многослойные причины.

Вот он итог: зависимость человека от быта, от уклада (окружения) и собственной души («основы души»). Они взаимозависимы, взаимопроникаемы: быть неотделим от уклада (психологии), душа от быта.

Огромные бытовые сцены исполнены большого социально – философского и психологического смысла.

Вот они так описаны: криво проложенный мостик; кондуктор в шинели с оторванным хлястиком, в галошах, забрызганных грязью при ясном солнечном дне; городской охотник в болотных сапогах, хотя никаких болот поблизости не было; грязь вокруг богатого двора; заплеванный пол в трактире Авдеича; изъеденный молью солоп, которым дорожит Сухоносый; недостроенная кирпичная изба Серого; мальчишка, кричащий о всеобщей забастовке и торгующий старыми газетами, так как новые городовой отобрал; затхлый пруд, где моется голый мужик, а стадо коров отправляет свои нужды.

Для Бунина это все явления одного плана. За ними встают и вековая отсталость, и долготерпение народа, небрежение русского человека к себе, к хозяйству, быту, мечтательность и непрактичность, неумение выбрать дело по силам.

Бунин так скажет о Сером – самом нищем мужике Дурновки, именно в этом образе писатель вскрывает роковые недостатки русских людей, общенациональные противоречия:

«сидит на лавке в темной, холодной избе и ждет, когда подпадет какая – то настоящая работа – сидит, ждет и томится. Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность – вечная надежда, что придет какая – то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руки колечко!»

Аналитическое, исследовательское суждение Бунина о самой большой беде России: неустойчивость русского характера, страшная отсталость быта и невежество:

«Есть два типа в народе, – замечает Бунин. – В одном преобладает Русь, в другом – Чудь, Меря. Но и в том и другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: « Из нас, как из древа, – и дубина, и икона», – в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергей Радонежский или Емелько Пугачев».

Одно из суждений Бунина (его согласие с мнением писателя Эртеля): «Русскому народу и его интеллигенции прежде всяких попыток осуществления царства Божия предстоит еще создать почву для такого царства, словом и делом водворить сознательный и твердо поставленный культурный быт».

«Деревня» сильна прежде всего предостерегающим словом писателя. Бунин видел и с беспощадной смелостью вскрывал бездну преград, которые нужно пройти русскому народу – в способах мышления и чувств, в нравах и верованиях, привычках и побуждениях.

Нерасчетливость, непрестанное ожидание чего – то лучшего в жизни, своеобразная сказочная мечта о молочных реках и кисельных берегах, всю жизнь ожидание каких – то счастливых дней для работы – все это детально выпестовано писателем как общенациональная трагедия: « Гуляет народ… – Надеется… – На что? – Известно на что… На домового»

Мятежный, бунтарский характер «Деревни» понял Горький и писал: « …так глубоко, так исторически деревню никто не брал… Дорог мне этот скромно скрытый, заглушенный стон о родной земле, дорога благодарная скорбь, мучительный страх за нее – и все это – ново. Так еще не писали».

И продолжил дальше, что эта книга заставила « разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом – быть или не быть России?», заставила « мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».

Крестьянскую жизнь (а крестьяне составляли две трети населения страны) Бунин возвел до высот философского и общезначимого смысла, опираясь на нравственный подиум, завет, оставленный Гл. Успенским: « Смотрите на мужика… Все таки надо… Надо смотреть на мужика».

Русский характер… Основы души и поведения человека… Ох и трудные же, порой кажется, просто непознаваемые, тайны русской психики поднимал на поверхность, из темного прошлого Бунин – размышления об истоках национального характера, о человеческих страстях. От романтических, экзальтированных до зловещих, деспотически своевольных.

От эмоционально – поэтических, трепетных до своекорыстных, использующих слепую веру крестьянина в угоду своей праздности и лености.

Вот как описывал свои ощущения Бунин: « …опять всем нутром своим ощутил я эту самую Русь… опять сильно чувствовал, как огромна, дика, пустынна, сложна и хороша она»

Писал Горький: « Иоанн – рыдалец,…как это просто, прекрасно, правдиво рассказано Вами. Это вы, это я, это мы все, вся русская литература рыдает денно и нощно, оплакивая злодеяния своих иванов грозных, не помнящих себя в гневе, не знающих удержу своей