сделано специально для реабилитационных процедур, или вода сама по своему составу была такой, Макс выяснять не стал. Он просто ложился на спину в воде и, неспешно двигая руками, перемещался ногами вперёд по дорожке, испытывая полное блаженство. Выходя из воды по истечении времени он чувствовал некую расслабленность и, в то же время, насыщенность энергией. Вроде бы взаимоисключающие факторы, однако столь чудесно влияющие на организм, что призывали плавать снова и снова.
После очередного посещения бассейна было ещё немного времени до реабилитационных процедур, и Макс решил пойти к себе в палату, подумать, наконец, о насущном. Сколько уже прошло дней, как его пустили к прежней жизни? Пять? Семь? За это время он ни разу не пытался общаться с Лаки, запретив сознанию это так же, как и думать о случившемся. Но нельзя долго прятаться от самого себя, даже если то, что присутствует внутри, пугает. Хотя, в сущности, если задуматься, то Зверь пытался спасти его. Да! Спасти! Ведь он сам хотел избавиться от боли любыми способами. И тот пришёл! Как Макс мог забыть про это, дурак. Дозрев до такого вывода, он немного воспрял духом и припустил быстрее к своей палате. Завалившись в помещение, он плюхнулся на ложе, закинул руки за голову, закрыл глаза и попытался представить себя внутри себя.
Темнота. Вот это он. Стоит, мнётся, переступает с ноги на ногу и поворачивается с небольшой задержкой по кругу. Забавный. Он напрягает слух, пытаясь услышать какие-нибудь звуки, что подскажут ему, куда идти. Прокрутившись в итоге на месте полный оборот, затем второй, третий, он понимает, что так не пойдет, надо звать. Слот в своё время сказал потерпеть, но с того момента прошло много времени. И белкой в колесе побыл, и взаперти посидел, и язык позакреплял. А если Зверь – это Лаки, то, значит, он не спит? Почему-то страшно думать, что Лаки может быть таким Зверем. Ласковый и верный пёс был ближе, понятнее. Ладно, хватит тянуть кота за… хвост. Надо звать. Ла-а-а-ки-и-и! Ла-а-а-ки-и-и! Где ты-ы-ы? Отзови-и-и-сь!..
Тишина… Плохо-то как. Надоело быть одному. Плохо, страшно, скучно, одиноко. Макс попытался исторгнуть из себя эти переживания, отправить их от себя в разные стороны, словно волну по воде от упавшего в неё камня. Если Лаки здесь, а он точно где-то здесь, и если не спит, то они дойдут до него. Обязательно дойдут…
Тишина. Снова он отправляет волны, снова и снова. Тишина. И вдруг как заорёт на всё пространство внутри себя. А-а-а-а-а!!! Ла-а-а-ки-и-и!!! Тишина… Он садится в темноте на пятую точку, поджимает ноги, обхватывает руками колени и прячет лицо в ладонях. Чёрт, где же ты, друг мой?
Прикосновение. Со спины. Настолько аккуратное и мягкое, что он сначала и не понял, что это прикосновение, а не мурашки. К нему потекли шелестящие мысли, накатывая волнами.
Он обернулся странным образом, просто вдруг оказался сидящим и смотрящим в обратном направлении. Перед ним стоял тигр и пристально смотрел на него. Только почему-то белый. Глупая мысль, и не к месту.
– Это ты, Лаки?
– А Зверь?
– Значит я боялся себя?
– А почему мы разговариваем? Раньше были только ощущения…
– Одни умники говорили на обследовании, что ты отличаешься от других Симбионтов, вроде как паразит. Так что с тобой?
– Мутант?
– Круто! Я рад тебя видеть! И слышать, в любом случае! Ты со мной?
– Можно, я обниму тебя? Поглажу? Мне надо, чтобы закрепить ощущения…
Он встал на ноги, подошёл к тигру, присел перед ним и крепко-крепко обнял за шею, погрузив лицо в шерсть. Мягко, тепло, а вот запаха нет… Только подумал, появился запах. Что удивительно, собачий, как он помнил… Ну да, он же не нюхал живых тигров. Засмеялся. Посидел, погладил рукой шерстяной лоснящийся бок. Встал. Спасибо, Лаки. Мы вместе. Навсегда.
