почти сотню лет гипно-индукции и индоктринационные тренировки так и не смогли полностью стереть того мальчика, который существовал, пока за ним не явилась пустота.
Корди ненавидел воспоминания. Это были всего лишь фрагментарные осколки, но они вступали в противоречие с чувством предназначения, которое он теперь испытывал как часть роты. Он много раз советовался с апотекарием Тамой, однако лекарства не существовало. Процесс приема прошел неидеально, как часто случалось при ограниченных ресурсах Кархародонов. Корди сообщили, что, если на то будет воля Отца Пустоты, последние воспоминания до инициации со временем угаснут. Пока же этого не произошло, ему помогало собраться лишь причащение в успокаивающем присутствии Великих.
Корди позволил тишине накрыть его, обратив взгляд на три огромных недвижимых металлических столпа. Бронированные оболочки мерцали в мутном освещении, отраженном водой вокруг, и мерцающие узоры не вязались с их неподвижностью. Черные линзы шлемов, низко посаженных на бронированных плечах, были тусклыми и безжизненными. Они отсутствующе, словно трупы, взирали поверх выбритых голов коленопреклоненных Кархародонов. Своим мысленным взглядом Корди видел трех существ внутри — немногим более чем изорванную смесь плоти, уплотненной рубцовой тканью и чешуйчатыми наростами, причиной которых было состарившееся дефектное геносемя. Их мысли были слабыми и далекими, они плыли глубоко под поверхность сознания, счастливо скользя сквозь темные, цепенящие воды забвения. Корди стремился присоединиться к ним. Он закрыл глаза, дыша глубоко и размеренно, чувствуя, как сердце замедляется, а тело расслабляется в льдистой воде.
Корди резко открыл глаза, его тонкие губы искривились в оскале. Воспоминание вспыхнуло во мраке его разума, словно пылающая и нежданная комета. От автоматического рывка мускулов заработало второстепенное сердце, кулаки сжались в воде.
Шум, вызванный его непроизвольной злобой, потревожил остальных Кархародонов. Корди чувствовал их неудовольствие, склоненные головы наполовину повернулись в его сторону. Он тихо, с шипением выдохнул сквозь заостренные зубы, приказывая охватившей его внезапной жажде крови улечься. Восстановив тишину, Корди встал, уважительно кивнул Великим и попятился прочь из помещения.
Близился варп-прыжок в реальное пространство, а вместе с ним и перспектива резни. Если забытье не смогло стереть память о том, кем он когда-то был, значит Корди смоет ее кровью.
+ + + Генетическое сканирование завершено + + +
+ + + Доступ разрешен + + +
+ + + Начало записи в мнемохранилище + + +
+ + + Временная отметка, 3606875.M41 + + +
Я только что получил при помощи астропатического хора сообщение от лорда Розенкранца. Благодарение Богу-Императору, он одобрил перевод. Он явно доверяет Гидеосу и его кошмарам больше, чем я. Предоставляю Рохфорту и двум лексмеханикам продолжить то немногое, что осталось расследовать здесь, на Келистане. Я забираю остальную свиту на Зартак. И Розенкранц и Гидеос требовали поспешить. Более чем счастлив повиноваться. Чем быстрее я смогу убраться из этой трясины политиков и бюрократов, тем лучше.
Подписано,
Дознаватель Аугим Нзогву
+ + + Окончание записи в мнемохранилище + + +
+ + + Мысль дня: Ограниченный ум легко заполнить верой + + +
Глава III
Арбитратор Норрен схватился за свои магнокуляры и навел их на далекую линию леса, подкручивая кольцо фокусировки. Там, сразу за границей джунглей Зартака, определенно что-то двигалось.
— Свет, — скомандовал он по воксу. — Четыре-точка-четыре градуса влево от северных ворот. Сконцентрировать.
Вспыхнули тяжелые прожекторы, высветившие кусок полосы джунглей. Ничего не шевелилось.
Норрен обводил участок магнокулярами, сжимая свободной рукой край рокритового парапета. Он входил в группу из двенадцати арбитраторов, назначенных на северную стену укреплений пустотного щита — системы управления и контроля, окаймлявшей Скважину №1. Штурмовое отделение, которое
