Крупнейшими фигурами в мифологии были уже названная выше Нюйва и Охотник, о котором существовал целый комплекс сложных и запутанных сказаний. Он добывает солнце, борется с тайфуном и пр. Позднее Охотник выступает в качестве царя – узурпатора, ставшего, в свою очередь, жертвой измены и коварства. Мифы об Охотнике послужили источником для вызревания героического эпоса. А обработанная мифология ложится в основу «истории» древности. В таком псевдоисторическом толковании мифов особенно велика роль конфуцианства.
Кризис мифологического сознания отразился в философских «Вопросах Небу».
Это произведение приписывалось Цюй Юаню, но создавалось явно раньше.
«Вопросы Небу» говорят о попытке выявить противоречия в сказаниях с очень сильным элементом скепсиса и критики. Главные вопросы – о мироздании.
В этом произведении раскрывались зачатки критики религиозных верований, которые, вместе с развитием научных знаний и попытками философского их обобщения, свидетельствовали о раннем появлении сомнений в правильности религиозных взглядов, о зарождении вольнодумия, как важном сдвиге в мировоззрении древнего человека.
3.6.1. Народная песня Древнего Китая
Одним из самых ранних видов народного творчества были песни, передававшиеся из уст в уста. Они сохранились в двух памятниках: наиболее ранние (II – I тысячелетия) – в «Книге песен» («Ши Цзин»), конец I тысячелетия – в сборнике «Музыкальная палата» («Юэ Фу»). В этих песнях отразилась жизнь китайского народа за огромный промежуток времени. В древнем Китае, как и в других странах, песня объединялась с жестом и танцем и представляла собой целую сценку. В таких сценках заключался элемент театрального действия, но это, конечно, был еще не театр, поскольку зритель не отделялся от исполнителя.
«Ши-Цзин»
Древних песен было около трех тысяч, сохранено же лишь триста. Комментарии в «Книге песен» часто искажали их смысл, их истинное содержание. Российские исследователи, рассматривая песни как истинно народное творчество, разделяют их на свадебные, любовные, насмешливые, жалобные, служебно-чиновничьи, хозяйственные, календарные.
Вследствие классового отбора, в точном смысле слова, сохранилась только одна трудовая песня – «Подорожник».
Других трудовых песен в «Ши Цзине» нет, остатки их сохранились в зачинах других песен. Непосредственно к трудовым примыкают песни – заклинания, обращенные к известным тотемам – Белому тигру и Единорогу. Они созданы для того, чтобы привлечь расположение тотема и способствовать трудовым процессам, поэтика таких песен несложна: в каждой из трех слов повторялись целые фразы, изменялись лишь два слова: в первой строфе называлась часть тела Единорога (копыто, чело, рог), во второй – упоминалась семья, весь род. Новые слова, которые меняли смысл каждой строфы, выделялись довольно сильно, но ударение падало на междометия, на которых построен заговор.
Песня «В седьмой луне» отражает цикл сельскохозяйственных работ. Это календарно – обрядовая песня о том, что делал земледелец в седьмой, девятой и других лунах, ибо каждый вид труда в ней соединен с определенным месяцем по действовавшему в Китае вплоть до начала XX века лунному календарю. Она исполнялась как обрядовая игра – перекличка четырех хоров: мужского и женского, девичьего и юношеского.
По «Книге песен» можно заметить, что народная лирика Китая вырабатывала свои особые поэтические и композиционные приемы, хотя, например, рифму и ритм часто определить невозможно. Заметен свойственный всем мировым произведениям устного творчества параллелизм:
В песнях вырабатывались и сравнения, и постоянные эпитеты: девичья красота сравнивается с ценившимся в Китае нефритом, брови красавицы – бабочки, пальцы – ростки бамбука. Мужская сила воплощается в образе тигра и т.д.
Любопытно, что поэтика Китая впервые вырабатывает припев песен. Вот старинная песня «Иволга», где старые приемы повторов сочетаются с новым – припевом:
Тематика песен со временем расширяется, они постепенно отрываются от трудового процесса и исполняются во время отдыха. Ритм теряет свое значение, уступая место содержанию. Радость по поводу рождения ребенка – песня «Как саранче», совершеннолетие юношей – «На той шелковице голубка сидит», проводы невесты в дом жениха – «Персик прекрасен и нежен весной» и др. – вот немногие из тем песен, где отражается вся повседневная жизнь человека от рождения до смерти. Зарождается и лиро-эпический жанр, к нему можно отнести песни о любви без взаимности – «Ветер с востока», песни о семейных раздорах – «Так кипарисовый челн…».
Хотя в песнях преобладало трагическое начало, были песни и веселые, вольные, связанные с общим разгулом и ликованием, песни о совместных игрищах юношей и девушек (некоторые из них стали запретными); во время празднеств отбрасывались правила приличия, происходили ссоры и перебранки,
