а он выбрал не меня. Хотя я не влюблена в него, это точно. Сейчас на остывшую голову, понимаю, что это был просто интерес, и он красивый мужчина. Очень красивый. Неужели, ты просто так возьмёшь и разрушишь всё между нами? – Её глаза наполняются слезами, но во мне это больше никак не отзывается, а только отвращением к актёрскому таланту.
– Ты и должна себя так чувствовать. Ты била по тем местам, которые у меня уязвимы и получала наслаждение от этого. Ты нанесла удар в спину, а такое не прощается. Мы завершим эту работу, или я сама её закончу и передам тебе, чтобы ты подготовилась, – отвечая, достаю из сумки телефон и иду к зарядке.
– Все совершают такие глупости, и я тоже. Но у меня нет подруг, кроме тебя. Мы с тобой с начальной школы вместе, ты ведь знаешь, что я бы никогда тебе не причинила вреда, – продолжает она давить на жалость, которой во мне просто нет.
– Нет, Сара, в этом я уже не уверена, – качаю я головой, стоя к ней спиной и наблюдая, как включается мой «BlackBerry».
– И что дальше? Мы больше не станем разговаривать, ты будешь дуться? Но тебе нужна моя помощь, Миша.
– В чём же? – Удивляюсь и оборачиваюсь.
– В твоих отношениях с Николасом. Я могу быть прикрытием, ты можешь якобы ночевать у меня, а проводить время с ним, – поясняет она с улыбкой.
– У нас нет отношений, Сара. Вообще, никаких. Поэтому прикрытия мне не нужны, и твоя помощь тем более. В чём твоя выгода?
– Да, а он просто так сегодня был у университета, и ты уехала с ним тоже за компанию. И приехала тоже с ним. Можешь скрывать это ото всех, но я тебя знаю. Ты бы никогда не позволила так себя вести и устраивать такие концерты на публике, если бы он для тебя ничего не значил. Ты бы плюнула и ушла, – уверенно говорит она.
– Я просто старалась прекратить это. А почему он появился там, не знаю, – твёрдо отвечаю я. – Вообще, я устала, уходи. Сама всё сделаю, как и говорила. И да, мы больше не подруги, устрой кастинг.
– Господи, Миша! – Восклицает она возмущённо. – Я не хочу кастинг, я тебя люблю, как сестру. Я не предавала тебя. И он постоянно спрашивал меня о тебе, всё, что ты любишь, чего боишься…
– И ты после этого говоришь, что не предавала? – Перебиваю я её. – Ты выложила всю мою подноготную, лишь бы очернить меня. Это и есть предательство, ты не умеешь хранить секреты. Вот в чём причина моего нежелания продолжать с тобой дружбу. Я не верю тебе больше, и не собираюсь верить.
– Дай мне шанс, я всё исправлю. Пожалуйста, – молит она, а я отрицательно качаю головой.
– Просто уходи, Сара. У меня и так проблем выше крыши, а ещё ты, – произношу и указываю ей на дверь.
– Это нечестно, Миша! Просто нечестно! Я молча смотрела, как ты губишь себя с каждым днём, зарываешься в себе и своих страхах, встречаешься с этим ублюдком Люком, изменяющим тебе направо и налево. Ничего не говорила, боялась усугубить твоё положение. И знаешь, сейчас я рада, что твои глаза открылись, и открыл тебе их Николас. Так ты увидишь, кто тебя окружает. Он тот человек, который тебе необходим, и, если ты упустишь его, я не буду стоять в стороне. Я всем расскажу, что между вами что-то есть. Да, я ошиблась. Да, я оступилась с ним, но осознала всё, и раскаиваюсь. Но больше не позволю тебе жить в тени, хватит. Твои глаза светились с утра, ты была по-настоящему счастлива. А он… не знаю, мне он показался, серьёзно настроенным по отношению к тебе. За своим эгоизмом я этого не заметила, а теперь вижу. Не веди себя как дура, он уйдёт, ты упустишь его, а он очень хороший, – высказывает она, а мои глаза распахиваются шире.
– Он открыл мне глаза и на тебя, Сара. И это моё право выбирать, как мне жить. А теперь пошла вон, – цежу я слова.
Подруга обиженно поджимает губы и вылетает из моей спальни. Устало вздыхаю и иду к постели, ложась на неё и подтягивая ноги к груди.
У меня ощущение, что попала в какую-то параллельную реальность и вся жизнь передо мной буквально несётся на огромной скорости, а я не успеваю сориентироваться и делаю каждый раз неверный шаг.
Если бы могла переступить через себя ради Сары, то спросила бы у неё совета, как мне дальше поступать. Но я не могу. Странно, ведь Ник просил меня попробовать его жизнь, и я даже задумалась об этом. А сейчас понимаю, что не смогу для него быть той, кто ему нужен. Да, не отрицаю, оргазм был невероятным, фееричным, незабываемым от его действий, но горящая нежная кожа между бёдер напоминала мне о том, что я ломаю себя ради мужчины. И это приносит дисбаланс внутри. Я не привыкла к такому, и против себя идти не желаю.
Поднимаюсь с постели и сбрасываю с себя ботинки, джинсы и свитер, доставая домашние штаны и футболку, закрывающую засос.
Я должна разобраться в том, что происходило в жизни Ника в детстве. Для этого мне придётся напрячь свои мозги и знания, хотя у меня всего лишь есть несколько зацепок.
Первое, зависимость Ника и наследственная агрессия идут с детства, как и фобии. У него есть сестра, мать и отец. Они живут тоже здесь. Его унижали и издевались над ним, отсюда вспышки ярости и желание доказать всем, что он умеет. Травмы, связанные с насилием в детстве, отложили отпечаток на его психологическом восприятии мира. Он переживает затяжные последствия посттравматического стрессового расстройства вследствие пережитого насилия. Никак иначе не могу дать оценку тому, что он рассказал. Поджог губ это могло быть только при удержании его или же сильном избиении. Если же он получал от отца, то и его мать, как и сестра.
