– Приятно познакомиться, Шторм, – официально произношу и немного пожимаю тёплую лапу. – Ты красивый, только несколько большой… для меня. Я первый раз вижу такого… Шторма.
Собака неожиданно гавкает, отчего я вздрагиваю и падаю на ягодицы. Всё происходит настолько быстро, что не успеваю и вздохнуть, как уже оказываюсь лежащей на полу, а на мне стоит нелёгкая, к слову, собака. В груди сдавливает всё от страха, а Шторм, быстро опустив голову, лижет меня в щёку, что я опешиваю.
– Шторм, – грубо зовёт его Ник, но собака никак не реагирует, продолжая выдавливать из меня внутренние органы.
Мне с детства прививали отвращение к таким существам, не разрешая иметь ни одно домашнее животное, и я покорно соглашалась. А сейчас просто смеюсь от этих ощущений внутри. Ведь собаки это, оказывается, здорово.
– Всё… боже… я же мокрая вся, – задыхаясь от смеха, пытаюсь оттолкнуть собаку от себя, но она только с ещё большей прытью выказывает мне своё отношение.
– Шторм, довольно, – повторяет приказ Ник, и собака обиженно подчиняется, спрыгивая, и вставая недалеко, с интересом смотря на меня, лежащую на полу всю в собачьей слюне.
С моего обзора Ник возвышается надо мной, и всё напряжение выливается в истерический смех, что не могу остановиться. Я ведь ожидала нового боя, даже целую речь приготовила, а в итоге меня чуть не изнасиловала собака на полу самого дорогого пентхауса Торонто, где ходит накаченный и сексуальный до безобразия Николас Холд, а по совместительству ещё и мой душегуб. Боже, я тоже больная на всю голову.
– Я могу умыться? – Ещё хихикая, поднимаюсь с пола и выпрямляюсь в полный рост.
Ник смотрит на меня, не мигая с непонятным выражением лица, а я перевожу взгляд на собаку, говоря ей:
– Можешь, только после того, как ответишь мне, зачем ты здесь? – Всё веселье как рукой снимает, и я сглатываю, пока внутри снова нарушается ритм сердца.
– Поговорить и узнать кое-что, ты обещал ведь, – отвечаю менее уверенно, чем хотелось бы.
– Пошли, – произносит он разворачиваясь.
Я замечаю на его спине татуировку, состоящую из четырёх звёзд и надписей над и под ними. И от этого открытия даже не могу двинуться дальше. Это, чёрт возьми, до идиотизма красиво и для меня запрещено. Но не для него. Почему он имеет всё то, чего я была лишена всю жизнь? Я ему сейчас настолько завидую, что обиженно выпячиваю губу.
– Мишель? – Ник удивлённо останавливается и оборачивается.
– У тебя татуировки, – объясняю своё замешательство.
– Да, есть такое, – равнодушно пожимает он плечами и указывает рукой, чтобы я шла вперёд.
– А что там написано? – Интересуясь, иду рядом с ним, и мы поворачиваем направо.
– Вот гостевая ванная, – игнорирует мой вопрос и открывает передо мной дверь, включается автоматически датчик света на движение.
– Спасибо, – всё моё внимание приковано к его лицу, он также смотрит на меня.
Его глаза для меня самое опасное волшебство, которое я когда-либо знала. Я просто не могу прекратить изучать их, потому что каждый раз вижу новые и новые оттенки шоколада, и это завораживает.
Понимаю, что веду себя глупо и навязчиво сейчас. Пришла без приглашения к нему в квартиру, чуть не умерла от страха, а теперь стою здесь рядом с его обнажённым торсом и впитываю в себя силу, исходящую от Ника. Ведь мои планы были совершенно иными. Я несколько неуверенно улыбаюсь и тереблю пальцами кромку кармана пальто.
– Мне необходимо принять душ, я был в спортзале, – нарушает он молчание и отходит в сторону, освобождая мне путь в ванную.
– Хорошо, – мне всё же удаётся отвести глаза от него и посмотреть на открытую дверь.
– Шторм будет в своей комнате, больше не нападёт на тебя со своими ласками, – его губы изгибаются в иронической усмешке, на что я кривлю нос.
– У него есть своя комната? – Удивлённо спрашиваю, когда до меня доходят его слова, а неприятное происшествие и оценку Ника я оставляю позади.
– Он ведь живое существо, ему тоже необходимо личное пространство, – Ник ещё больше удивлён моим вопросом, чем я, услышавшая о том, что собака имеет свои личные апартаменты.
Нет, он действительно болен. Он называет людей швалью, а у собаки своя долбанная комната! Что не так с его миром?!
– Я приведу себя в порядок и уйду, не волнуйся. Прости за беспокойство, – хмурюсь от своих мыслей и делаю шаг в освещённое пространство.
– Мишель, – он резко хватает меня за руку и тянет на себя. От неожиданности падаю на него и упираюсь одной рукой о прохладную кожу его груди, под которой слышится неравномерное биение сердца. Я сглатываю от этой близости и поднимаю глаза на его лицо. Он внимательно смотрит на меня, поглаживая большим пальцем подушечку ладони. Но это не успокаивает меня, а приводит в нервное напряжение. Это неправильно.
Его лицо склоняется к моему уху, и я слышу шёпот, задерживая дыхание от интимности:
