вся!
Валькери поднялась и нависла над невольно съёжившимся в кресле Снейпом.
— Знаете, кто вы? Вы и есть тот самый Снивеллус — только более взрослый вариант. Вы нена-видите всех, а все ненавидят вас, или, что ещё хуже, презирают! — зашипела она.
— ДОВОЛЬНО!!! — зарычал Снейп, вскочив и в свою очередь нависнув над Валькери. — Как вы смеете оскорблять меня?!
— Потому что это правда, — отрезала Пэнтекуин, без тени страха смотря ему в глаза. — И вы сами знаете это, иначе не стали бы презирать самого себя.
Она вдруг резко шагнула к нему, схватила за воротник мантии и, толкнув его в кресло, усе-лась верхом на его колени, не давая ему двинуться. В другое время эта поза показалась бы более чем двусмысленной, и если бы кто-то зашёл в класс, он мог бы подумать всё, что угодно, но сейчас Валькери не обратила на это никакого внимания. Снейп потрясённо смотрел на неё расширившимися глазами.
— Перестаньте разрушать сами себя, Северус! — быстро зашептала она. — Прекратите эту бес-смысленную войну с прошлым! Мёртвые мертвы, умерли и не встанут, как говорят у меня на родине. Так забудьте же всё и наслаждайтесь жизнью!
Снейп покачал головой.
— Я не могу, — тихо прошептал он и зарыдал, не в силах больше сдерживать себя.
Его плечи сотрясались от всхлипываний. Валькери осторожно слезла с его колен и обняла несчастного алхимика, прижав его голову к своей груди и легонько поглаживая его по спине, точно мать, утешающая маленького мальчика.
— Плачьте, Северус, — тихо шептала она. — Слёзы врачуют душу и затягивают раны на сердце. Плачьте, и пусть вместе со слезами из вашего сердца уйдёт вся злоба, что накопилась в нём за эти долгие годы, и останется лишь тихая скорбь по той, что ушла. Плачьте, Северус, и не стыдитесь своих слёз, ибо они — истинные.
И Снейп рыдал, уткнувшись лицом в робу Валькери и ухватившись за неё, как утопающий за соломинку. Пэнтекуин не останавливала его — лишь смотрела на него, и нечеловеческая грусть отражалась в её глазах, которые были совершенно сухими…
Она ещё много говорила, когда Снейп успокоился, утешала его и советовала прекратить саморазрушение. Слушая её негромкий ласковый голос, Снейп чувствовал, как из его сердца уходят горечь и злоба, оставляя лишь нежную печаль. Наконец, она ушла из его кабинета, предварительно забрав с собой полупустую бутылку с Огден Олд виски, которую она нашла в комнате Снейпа, использовав заклятье Ассио.
Когда Валькери уже почти прикоснулась к ручке двери, её остановил голос Снейпа.
— Пэнтекуин?
Она остановилась и обернулась.
— Да, Северус?
Чёрные глаза профессора, похожие на тёмные туннели, смотрели на неё со странной смесью доверия, восхищения и страха.
— Кто вы? Ангел или демон? — негромко спросил он.
Валькери усмехнулась, и в её глазах блеснула весёлая искорка.
— Я Пэнтекуин Драако-Морте Лоно Хара, — мягко ответила она. — Не больше и не меньше.
В глазах Снейпа мелькнуло понимание.
— Спасибо, — тихо прошептал он.
Девушка медленно кивнула и вышла из кабинета.
Её крылья со свистом рассекали воздух и стену снежных хлопьев, падающих из низких туч, клубившихся в ночном небе. Было холодно, но она этого не замечала. В её глазах — состоящих только из чёрного гигантского зрачка, в глубине которого кружились искорки света — застыла боль.
— Я не выдержу, отец! — в отчаянии кричала она. — Эти люди мне слишком дороги! Я не смогу пожертвовать ими! Отец, почему я не так сильна, как ты?
Она снова взмахнула крыльями и врезалась в толщу туч. Ледяные кристаллики оставляли на её коже царапины, которые моментально затягивались. Она не обращала на них внимания, пробиваясь всё выше и выше. Внезапно тучи кончились, и её окружило сияние звёзд и Млечно-го Пути, ярко горящих в густо-тёмном небе. Она расправила крылья и, паря в ледяном воздухе, громко воскликнула:
— Я не дам им умереть!!!
Глава 20
