Джейдон вскрикнул и отшатнулся к буфету. Звук удара эхом отдался в кухне, будто выстрел. Обстановка моментально накалилась. Никогда еще она не подымала руки на свою плоть и кровь – то была прерогатива Джима.
Но Гризельда не хотела отступать.
– О чем ты думал? – с холодной яростью в голосе спросила она. – Отвечай! У тебя что, дерьмо вместо мозгов?
– Ты чего, мама?
У Гризельды не было выбора. Она замахнулась на сына и опять вмазала ему по физиономии. Джейдон прикрыл лицо ладонями и стукнулся о буфет. Гризельда ощутила, как ее щеки полыхают: так бывало, когда Джим шел на нее, с остекленевшим взглядом и стиснутыми кулаками.
И Гризельда поняла, что теперь она добилась своего.
– Ты подвергаешь нас смертельной опасности! Неужели ты думал, что я не узнаю? Весь Блэк Спринг в курсе! Как ты мог так сглупить?
– Сглупить?
– Закрой рот!
Джейдон растерялся.
– Расслабься, обо всем давно позаботились. Грим отправил нас убирать мусор в парке. Идиотское наказание – да и вкалываем мы бесплатно. Ничего, переживу.
– Мне плевать, что Грим заставил вас делать! Сейчас ты будешь слушать свою мать!
– Угу.
Джейдон еще колебался, но уже пришел в себя, и на его лице появилась наглая ухмылка, которую Гризельда ненавидела.
– Совет сказал…
– Совет здесь ни при чем! – бросила она. – Дело во мне и в тебе, понял?
Нервно оглядевшись, она заговорила тише:
– А если когда-нибудь ее глаза откроются, Джейдон? Что тогда произойдет? Неужели ты думаешь, что она пощадит тебя, если ты над ней насмехался? Ты хоть понимаешь, во что ты нас втянул?
К ее полнейшему разочарованию, Джейдон снисходительно рассмеялся.
– Мне бы твои проблемы, мам.
Он уже собирался уйти, но Гризельда схватила сына за ворот футболки. Он опять дернулся в сторону буфета.
– Стойте, мистер!
– Не смей меня трогать, – отрезал Джейдон, вскинув руки и вырвавшись.
– Ты знаешь, что случилось с твоим отцом! Ты хочешь окончить свои дни так же?
Удар попал в цель. Лицо Джейдона окаменело, и сын с отвращением посмотрел на нее.
Сколько бы муж ни бил Джейдона, тот бы ради родного отца и в ад спустился.
Будь я проклята, если понимаю, чем он заслужил подобное уважение, подумала Гризельда.
И хотя Джейдону стукнуло девятнадцать, а его отец давным-давно умер, эти чувства никуда не исчезли.
– Я старалась ради нас обоих, а ты так напортачил!
В глазах Джейдона полыхнула неприкрытая ненависть: она была отчетливой, будто масляное пятно на поверхности воды.
– Я знаю, что мы можем погибнуть из-за ведьмы, – буркнул он.
Он крутанулся на месте, чтобы уйти, но Гризельда вцепилась в его плечо.
– А вот и нет! – воскликнула она. – Я позаботилась обо всем. Я…
– Отвали, сучка! – крикнул он.
БАХ!
Она даже понять не успела, что ударила его наотмашь. А спустя мгновение ее голова вспыхнула болью, и она упала навзничь, на линолеум. Она ощутила пульс в нижней губе и металлический привкус крови во рту. Что произошло?
Джейдон возвышался над ней, застыв на пороге, сжав кулаки и приоткрыв рот.
– Не трогай меня, – тихо произнес он. Приложил ладонь к челюсти и слегка нажал. – Ты ничем не лучше его.
И он убежал, что ранило ее куда сильнее, чем его брань.
Гризельда села, привалившись к стене. А ведь она кое-что увидела в его глазах! Сквозь боль и злобу в них словно проглядывали детские качели. Когда-то в прошлом, в другой жизни, она качала Джейдона на качелях, и они оба весело смеялись.
Потом Гризельда стиснула зубы, привычно взяла себя в руки и потащилась в лес.
Сейчас она чувствовала слабость, ее подташнивало. В собравшейся в русле ручья дождевой воде Гризельда увидела свое отражение. Она не узнала себя. Обвисшие щеки, восковая кожа, мешки под глазами, опухшие, потрескавшиеся губы.
