в 5-10 лет плетут лапти из лыка. Коопер[атив] платит 1 р. за пару. В школу ходят не все, за отсутств[ием] одежи-обужи»; «Во всех почти избах постояльцы, пришедшие на заработки из других колхозов, и еще какие-то люди, живущие иногда по 1–2 года. Это чаще женщины, живущие у родственников. Можно лишь догадаться, кто это такие»; «Дети усердно плетут лапти, потом тщательно делают уроки. Девочка в Любино Поле»; «Раньше спичечные коробки делали – по 8 тыс. в день»; «Брак – это не кровать, а сидят рядом муж и жена, плетут лапти на продажу день и ночь и рассказывают друг другу сказки, воспоминания, истории»; «Стоят деревянные деревни в деревянных лесах»; «Старые люди – лучшие сторонники и деятели колхозов: всп[оминай] Любино Поле, веселую, гуторливую старуху, как она в старое время по 10 тыс. шт[ук] спичечных коробок в день клеила и думала умереть на коробках» и др. (Записные книжки. С. 191–194).
662
Название колхоза в селе Спасская Полисть. Понравившийся топоним использован в сценарии 1941 г. «Июльская гроза» (первое название «Любино Поле»; впервые опубл.: Страна философов, 2011. С. 539–575. Публикация Л. Сурововой).
663
Как свидетельствует ответная телеграмма редакции «Литкритика», запрошенная Платоновым сумма была переведена 2 марта (РГАЛИ, ф. 614, оп. 1, ед. хр. 10, л. 175).
664
ГЗК – Государственная заводская конюшня «Лужская»; создана в 1930-е гг. в поселке Калгановка. В письме речь идет о выплате денег за лошадей, предоставленных конюшней Платонову для поездки по маршруту Радищева – из Ленинграда в Москву. Счет на сумму 2847 рублей 55 копеек, включавший такие пункты, как перевозка лошадей от Луги до Ленинграда и их дальнейшая эксплуатация с 22 февраля по 22 марта, овес, сено, подковные гвозди и шипы, – был направлен писателю 24 марта 1937 г. (см.: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 19, л. 4–5). Удалось ли Платонову добиться от ГЗК снижения предъявленное ему суммы, неизвестно.
665
Мерин Сончик и кобыла Зорька выведены позднее Платоновым в рассказе «Великий человек».
666
Скорее всего, речь идет о фрагменте романа «Путешествие из Ленинграда в Москву». 14 октября 1937 г. на заседании секретариата правления ССП рассматривалось заявление Платонова о выделении ему средств в сумме 3 тысяч рублей для окончания и обработки рукописи романа «Путешествие из Ленинграда в Москву». Из выписки следует, что Платонов получил аванс за роман в 4 тысячи рублей от журнала «Знамя» (выступление заведующего «Гослитиздатом» Н. Н. Накорякова); было принято решение «оставить вопрос открытым» и просить редакцию журнала «Знамя» «в срочном порядке» заслушать отчет Платонова о «результатах его поездки по пути Радищева» и о состоянии рукописи романа. Выписка из протокола заседания секретариата была переслана Платонову (см.: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 21). Предполагаем, что выписка зафиксировала ошибку выступающего и речь должна идти не о журнале «Знамя», а о «Литературном критике». Как следует из февральских писем Платонова (см. п. 213–217), в финансовой поддержке поездки Платонова участвовал журнал «Литературный критик», и, скорее всего, писатель представил именно в этот журнал начало романа под названием «Путешествие»; в апреле 1937 г. Платонов делал сообщение о своей творческой командировке на совещании в «Литературном критике» (см.: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 24, л. 16). Роман «Путешествие из Ленинграда в Москву» значился в планах издательства «Советский писатель» до 1941 г. Рукопись романа не выявлена; сохранились только его наброски (хранятся в фондах Платонова ИМЛИ и ИРЛИ).
667
Платона арестовали 28 апреля 1938 г. Несколько дней Платоновы находились в полном неведении, куда пропал их сын, и терялись в догадках. Только 4 мая, когда пришли с ордером на обыск, выяснилась причина исчезновения сына. При обыске были изъяты: детское духовое ружье, плоскоствольное охотничье ружье «Фроловка», две рукописи, выполненные рукой Платона (киносценарий «Наша любовь» и пьеса «Героиня»). Платонов обращается с просьбой в НКВД вернуть рукописи, не принадлежащие сыну, объясняет, что приучал Платона к грамотности, давая переписывать свои произведения (см.:
668
Почти каждый, кто оставил об Андрее Платоновиче свои воспоминания, обмолвился так или иначе о причинах ареста его сына. У одних сохранилось в памяти, что Платона вместе с друзьями забрали на вечеринке, другие свидетельствовали, что сын-школьник собирался убить вождя, а третьи утверждали, что виной всему донос одноклассника, которому нравилась та же девочка, что и Платону. В 1994 г. Л. Разгон сообщил, что сидел с Платоном в одной тюремной камере и что сын писателя за короткий срок совместного пребывания в застенках НКВД поведал ему о себе и о причинах своего ареста: «Это был счастливый и несчастливый мальчик. Счастливый потому, что судьба наградила его красотой, любовью к музыке, приятным голосом, умением
