тебя во сне.
Я тебе послал 50 руб[лей] – дала тебе их мамаша или нет. Послал открытки из г. Красноводска (см. по карте, как он далеко) и еще посылаю 2 открытки.
Я ездил далеко в пустыню, где дует вечный песчаный ураган, где люди ходят всегда в особых очках. Я был без очков, и у меня глаза сильно разболелись. Видел страшную змею и фалангу[522].
В песчаной пустыне, где я был (пустыня называется Каракум[523] черный песок), в этой пустыне только ночью слабеет ветер, а днем нельзя выйти наружу. Дети, такие как ты, целый день сидят в юртах и глиняных домиках. Вот где скучно жить! Воды мало, она плохая, жарко, купаться негде.
Еще нескоро мы с тобой увидимся, мой дорогой мальчик. Веди себя смирно без меня, не балуйся на дворе, чтоб тебя не обижали.
Ты напрасно пишешь, что я пьянствую с Костичкой[524]. Он живет в другой комнате. Я с ним не пил ни разу. Кроме того, я всё ездил и живу в Ашхабаде всего 4 дня.
Всего я пропил 15 руб[лей] за все время. А когда ездил в пустыню и ехал в вагоне правительства, там давали 3 раза в день вино бесплатно.
Здесь пить много стыдно и есть вкусно тоже нехорошо, потому что страна песчаная, бедная, людей объедать совестно.
Ну, в общем, до свиданья. Целую и обнимаю тебя. Слушайся мать. Передай ей привет от странствующего женишка.
Будь здоров. Андрей.
Пиши мне по адресу:
Ашхабад в Туркмении, гостиница бывшая Эрмитаж, Платонову, – либо так:
Ашхабад, до востребования, А. П. Платонову, – я буду спрашивать.
Впервые: Волга, 1975. С. 169 (фрагмент).
Печатается по: Архив. С. 506–507. Публикация Е. Роженцевой. Датируется условно – по содержанию письма.
{181} М. А. и П. А. Платоновым.
12 апреля 1934 г. Ашхабад.
Ашхабад 12/IV.
Дорогая Муся и милый Тотик!
Ваше письмо от 30/III я получил лишь сегодня.
Сегодня же получена телеграмма, я на нее ответил телеграммой тоже[525]. Два экземпляра пьесы[526] в окончательной, обработанной мною редакции – находятся в секретариате Литовского [527] (я сам их туда передал). Один экземпляр останется навсегда в Главреперткоме[528], другой экземпляр должен быть передан Булгакову[529] вместе с визой или письмом, разрешающим печатание пьесы. Булгаков отлично в курсе дела, так что твоя телеграмма не совсем для меня ясна. Какие новые экземпляры пьесы? Есть только два таких экземпляра, проверенных, отредактированных мною и переданных в Главрепертком. Оттуда, из Главреперткома, один экземпляр должен взять Булгаков для набора. Вот всё.
Тотика поздравляю и целую, что он перешел в 4-ю группу. Что он хоть как-нибудь учится и неплохо ведет себя – это для меня лучшая радость.
Я не писал вам три дня, потому что как вернулся из Каракумов, так пролежал три дня, простудившись (я был на горячих ветрах в Нефтедаге – около Красноводска, затем попал в дожди, спал однажды в холоде). Теперь я оправился совершенно и абсолютно здоров.
Здесь – после двух, трех дней дождей – полное лето. Летают птицы[530] и бабочки, темно-синее небо. Сегодня 32°. Теперь дождей не будет уже до декабря месяца. Ты спрашиваешь о быте здешних людей, особенно женщин.
Я этого еще не изучил в такой степени, чтобы ответить полностью.
В чадрах здесь не ходят и не ходили никогда. В чадрах и паранджах ходят женщины в Узбекистане и в др. азиатских странах. А в Туркмении – и раньше, и теперь иногда – женщины носят только темные покрывала, закрывающие их подбородок и рот, а остальное лицо открыто.
Чтобы мужики прижимали баб – это что-то незаметно. М[ожет] б[ыть], это было у баев (кулаков), имевших помногу жен, но баев давно раскулачили, многие из них сбежали в Персию и Афганистан. Кроме того, я видел женщин-работниц на ковровых фабриках и на текстильной фабрике, так что мужьям трудно их «прижимать». Но в аулах я еще не жил, только был проездом, и не знаю, как там устроен быт.
Женщины есть на общественных постах и в правительстве (в Ашхабаде), так что радуйся. В этой части тут делается много. Предсовнаркома К. С. Атабаев (я с ним провел 4 дня в салон-вагоне) – туркмен и, кажется, брат того полпреда Атабаева[531], который был у нас на вечеринке, – исключительно одаренный человек, с простым и обаятельным характером. Но только окружение его не то, которого он заслуживает. Здесь вообще, как нигде, нужны культурные, честные, мужественные люди. На людей здесь страшный голод, но зачастую сюда приезжают те, которые изгнаны отовсюду в России, «брак продукции».
Братья-писатели надоели друг другу ужасно[532].
К 15–16 числу все разъедутся. Бригада более чем наполовину состоит из барахла или из таких хлюстов, как Коська или Козин-дурачок
