17. Долг и стремление к чистоте образуют первую пару сил, сострадание и любовь — вторую. Свобода есть завершение работы духовных сил. В каждой паре первая сила несет печаль, утверждая некоторый дуализм, разрешаемый второй силой, несущей радость. Вся лестница начинается с резкого противоположения долга и склонности и завершается их полным единством, творящим блаженство.
18. Нравственная деятельность, переносимая состраданием лишь в самую глубину вселенского духа, через любовь вновь становится возможной в телесном и душевном мире. Деятельность в телесном и душевном мире (здесь сноска автора: «не забыть согласовать эту терминологию с терминологией первой части»), как осуществляемая монадой, неизбежно несет умаление какой-либо монаде, как я указал выше, говоря о сострадании. И надо заметить, что любовь, преимущественно утверждающая единство духа и не взирающая на разделение, в стремлении к этому единству может иногда казаться безрадостной. Однако подробнее об этом будет говориться в третьей части (Здесь примечание автора «не забыть!»).
19. Первые два потенции, как еще лишенные переживания вселенского единства, могут сопутствоваться аффектом гордости. Однако эта гордость отлична от той, которая описана в предыдущей главе, как настроение монады, сознающей свое могущество над другими монадами. Нравственная гордость есть настроение, являющееся при сознании могущества духа над душой, если это могущество приписывается себе, своей силе. Это еще остаток монадического сознания в личности. В случае же поражения духа гордое настроение сменяется настроением ничтожества, которому нет подходящего названия. Во второй потенции гордость носит печать не только сознания своей мощи, но самолюбования, ощущения красоты личного духа, поскольку он чист от душевных грехов. В случае же падения выступает настроение самоомерзения или чувство своей низости. Нравственная гордость и самолюбование представляют собою виды духовного личного самоутверждения монады, сменяющего душевное самоутверждение. Так как первая потенция имеет характер бурной битвы, то гордость постоянно переходит в полную свою противоположность — отчаяние в своих ничтожных силах, а самолюбование легко переходит в отвращение к себе. Все эти аффекты, проистекающие из обособленности духов, носят болезненный характер. Они отменяются в третьей потенции, а в четвертой переходят в положительную форму. Наглядная схема поясняет дело. Линия самоутверждения приводит сначала к утверждению вселенского духа в любви и, наконец, к утверждению себя во вселенском духе. Линия самоотрицания смягчается в любви до некоторой неприязни к себе и своим интересам, а в свободе приводит к смирению. Каждая пара аффектов, лежащих на одной горизонтальной линии, образует одно двуликое целое, оборачивающееся то одной, то другой стороной.
20. Любовь и свобода не допускают нравственной гордости, которая представляет собой самое утонченное переживание разделения монад. Сострадание, как видно из схемы, находится на грани перехода болезненного самоутверждения и отрицания в здравое и вовсе лишено идеи личности, так как отдельное понимание самости утрачено, а вселенское самоутверждение еще не приобретено. Сопоставляя этот имперсоналистический характер сострадания с тем необходимым отрицанием действия, какого оно требует, можно видеть, что сострадание занимает совершенно исключительное место среди потенций духовных сил, как переломная точка неустойчивого равновесия. Пять духовных сил суть аффекты морального силочувствия, а восемь сопутствующих им аффектов, которые я только что рассмотрел, суть аффекты морального самочувствия. Понятно, что третья потенция, в которой теряется сознание своей отдельности от прочих монад и вместе с тем личность находит себя во множестве раздельных монад, лишена аффекта самочувствия.
21. Ей одна из потенций духовных сил не может быть получена через простое усиление предыдущей. Каждая богаче содержанием, чем предыдущая. Если в мысленном опыте усилить первую до крайней степени, получится только бесконечное нарастание напряженности борьбы, но даже в случае победы духа не будет переживания страстей монады как чего-то чуждого, тяжкого. Если усилить вторую, можно прийти к трепету перед малейшим осквернением чистоты, но без жалости к другим. Если усилить третью, переживание чужого страдания перейдет в мировую скорбь, наконец, в отчаяние, но не появится радость любви. Если усилить четвертую, получится полная потеря своей души, но без нового обретения ее в пятой потенции.
22. Каждая потенция привносит нечто новое к предыдущей, таким образом включая ее в себя и облегчая ее осуществление. Свободному легко любить; любящему легко жалеть; сострадательному нетрудно воздержаться от себялюбивых желаний, чистому легко исполнять долг. Таким образом приобретение последней потенции обеспечивает обладание всеми остальными.
23. Не надо думать, что раскрытие духовных сил есть процесс, совершающийся обязательно в определенном порядке. Довольно одного примера, чтобы показать ошибочность такого мнения. Пусть в человеке идет энергичная борьба долга и склонности, приводящая к победе долга, т. е. вселенской склонности; пусть при этом человек энергично искореняет нравственную гордость, приобретая смирение — ясно, что он от первой потенции может перейти к пятой, приобретя тем самым и все остальные, которые она включает. И в самом деле, наблюдение показывает, что в душе человека сменяются и проникают друг в друга все пять потенций, только обычно какая-нибудь преобладает, образуя основу нравственного настроения.
24. Я показал, что нравственное настроение не имеет достаточного основания в монаде. Чтобы это было вполне ясно, надо помнить разницу между логическим основанием и причиной. Например, сострадание может иметь внешнюю причину, но это есть случайная причина (см.ч.1 …), так как монада, которую мы познали ясно и отчетливо, не содержит достаточного основания для сострадания. Объединяя все проявления духовных сил под названием праведности, можно вообще сказать, что монада не содержит достаточного основания для праведности. Единственная понятная деятельность монады есть утверждение своего могущества. Между тем, всем пяти духовным силам присуще отрицание личного могущества монады. Монада есть нулевая потенция в отношении духовных сил. Подыскивание объяснения для нравственной жизни существ позволило нам углубить метафизическую картину мира. Умопостигаемое понимание вселенной, полученное через наблюдение природы, заменяется духовным, приобретенным, через наблюдение нравственности. В виду важности вопроса я еще раз изложу в одной таблице выводы исследования. 25.
