– Хватает обеим-то? Или бабка старую кровушку одна зноит?
Светел запоздало уловил намёк, нахмурился:
– Ну тебя.
Небыш взял на плечи опутанное верёвками бревешко. Присел, встал. Осмотрел перекладину:
– Сколько раз поднимаешься?
Светел думал похвастаться, но вчера свершение не заладилось.
– Тридцать четыре.
– Тебе хорошо… – Небыш поставил бревешко.
Светел удивился:
– Что ж хорошего?
– И силу унаследовал, и витязь тебя прежде всех вразумляет, и гусли вона какие. А иным голосницу толком затвердить не дают. То ценуй, то стан заправляй…
Светел потерялся с ответом. Сказал Зарнику:
– Давай, что ли, друже, в мечи постучим.
– Щит дашь подержать?
– А я о чём, – вздохнул Небыш. – Иным вот и щит правский достался. В дружину возьмёшь или тебе дядя Летень свой отдаёт?
«В ухо бы приласкать, да не с руки…»
– А в углу что за красота? Полозья никак?
– Саночки с собой лажу, – буркнул Светел. – Кузов только не доплету. Велик нужен! Добычу бранную мешками грузить!
– Во-во, – пригорюнился Небыш. – Всё тебе! Нам небось никто таких не подарит…
Светел замер с открытым ртом. Парни переглянулись. Грянули смехом.
– Ты б себя видел, Опёночек!
Он покраснел, только тут смекнув: угодил друзьям на зубок. «Ну, рогожники. Ну, скоморошки…»
Вслух сказал:
– Щита не возьму, это братьям наследство. Себе в битве добуду.
– А гусли? Которые?
В дверь сунулся братёнок:
– Бабушка вечерять зовёт!
– Идём сейчас. А про гусли Жогушку спросим.
– Это как? – на всякий случай попятился к двери малыш. Беда, как велят умение показать…
– Ребята вот спрашивают, которые тебе оставить, которые мне с собой взять.
Взгляд Жогушки ласкал Золотые, но ответил он твёрдо:
– Я дедушкины приму. А эти вручены тебе за дивную игру, за ратные песни, чтобы воинские сердца веселить!
Светел бросил струганый меч Зарнику, тот ловко поймал.
Деревянные клинки встретились, вымерили размах. Зарник сосредоточенно сдвинул брови, переступил. Светел повёл удар очень неспешно. Ради науки, не ристания для. Зарник верно принял натиск, пропустил мимо… и, как прежде Светел, метнул яблоко в лицо супостату.
Сдержался, не стукнул.
– Что он про вторую руку говорил? Подхватить?..
– После, – сказал Светел. – Идём, пока бабушка не разгневалась.
Неугомонный Небыш посетовал уже на ходу:
– Санок жаль. Хороши! Дружинные покорыствуются, отнимут.
Но Светела было не провести на той же мякине.
– Отнимут, новые сделаю. – И мстительно задул жирник. – Сказано, бабушка гневается, сейчас ложкой лбы перечтёт! А кто клей мне опрокинет, теснинки уронит, того сам зашибу!
Ребята со смешками вывалились за Светелом в сени, спотыкаясь, тщась принять чинный вид, с коим добрые люди в гостях выходят к столу. В сенях было немного света из двери большой избы, мелькнул мамин рукав. Сзади с треском обрушились мотки соснового корня. Светел перехватил дверь, чтобы в самом деле не заработать бабкиного щелчка. Оглянулся на Зарника с Небышем, пренебрёг ступенькой, махнул прямо через порог.
…Он увидел – и даже не сразу постиг, что? предстало глазам. В первый миг показалось – Равдуша шла об руку с чудесно воскресшим Пеньком. Широкие плечи, знакомая вышивка на рубахе…
