Массовые нарушения государственной границы группами от 40 до 1500 человек, вооруженных баграми и дубинками, воспрепятствование судоходству по Аргуни, Амуру и Уссури, обстрелы пограничников с китайской территории, попытки захватов пограннарядов, заброска разведывательно-диверсионных групп, оголтелая, откровенно враждебная, с использованием громкоговорителей и листовок спецпропаганда, написанная по геббельсовским лекалам, внедрение «двойников» в агентурный аппарат разведки пограничных войск — вот неполный перечень использовавшихся в те годы форм и методов работы китайских спецслужб, взлелеянных и выращенных во многом благодаря братской помощи советских органов государственной безопасности.
Реагирование руководства страны на изменения обстановки на границе с КНР было системным и объемным. Согласно Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 февраля 1967 года «Об усилении охраны государственной границы СССР с Китайской Народной Республикой», в 1967 году сформированы Забайкальский пограничный округ, семь пограничных отрядов, три дивизиона пограничных сторожевых кораблей и катеров, 126 пограничных застав, восемь маневренных групп. Это позволило увеличить плотность охраны советско-китайской границы на отдельных ее участках в 5 раз — с 0,8 человека на километр до четырех человек на километр.
В 1968 году границу систематически начали нарушать вооруженные стрелковым оружием группы китайских военнослужащих. Провоцировали советских пограничников на драки и применение оружия; документировали стычки, осуществляя кино- и фотосъемку. Но установка командования пограничных войск СССР и руководства Комитета госбезопасности оставалась прежней — на провокации не поддаваться, выдворять нарушителей с советской территории, используя только физическое воздействие, при преследовании китайцев границу не пересекать, на китайскую территорию ни под каким предлогом не выходить, оружие не применять…
Режим усиленной охраны государственной границы, когда служба — на износ, без отдыха, без выходных и отпусков, днем и ночью, в любую погоду, по двенадцать и более часов в сутки, для советских пограничников на границе с Китаем стал не исключением, а нормой, правилом, повседневностью, переходящей в обыденность и ПРИВЫКАНИЕ. Привыкание, в свою очередь, во многом определяло ШАБЛОН в оценке вероятных действий противника. Шаблон как на заставах, так и в вышестоящих звеньях — штабах и разведотделах пограничных отрядов, округов, Главного управления пограничных войск в Москве.
Много лет спустя, находясь в отставке, бывший начальник пограничных войск КГБ СССР генерал армии В.А. Матросов, прошедший мясорубку Великой Отечественной и Афганистана, человек немногословный, предпочитавший больше слушать, чем говорить, очень скупой в оценках и предельно сдержанный в проявлении эмоций, вспоминая период конца 1960-х — начала 1980-х годов, сказал буквально следующее: «В те годы обстановка на границе с Китаем была ПРОПИТАНА УЖАСОМ».
В той самой «пропитанной ужасом» обстановке спецслужбам Китая, ведущим активную разведывательно-подрывную деятельность против наших пограничников, противостояла военная контрразведка по пограничным войскам. Вообще, деятельность особых отделов по погранвойскам на любом участке границы — материя исключительно сложная и требующая постоянного напряжения и полной самоотдачи. Прежде всего потому, что погранвойска, в отличие от армии и флота, находятся в постоянном непосредственном соприкосновении с противником: скрытый и открытый враг всегда рядом, через границу, он не только знает тебя в лицо, но и наблюдает, фиксирует, изучает твои слабые и сильные стороны. И главное — противник терпеливо ВЫЖИДАЕТ. Ждет усталости, расслабленности и потери бдительности, подобно берущей жертву измором злобной росомахе, чтобы воспользоваться стечением благоприятных факторов оперативной обстановки и напасть. Нанести удар по пограничным войскам; удар скрытый или явный, мелкий или масштабный, но непременно ВНЕЗАПНЫЙ, коварный, подлый, кровавый…
В 1968 году в КНР началась активная подготовка к проведению очередного IХ съезда Коммунистической партии Китая, намеченного на апрель 1969 года. В связи с этим партийное и военно-политическое руководство страны было крайне заинтересовано в эскалации конфликтов на границе с Советским Союзом, разрешении территориальных споров в пользу Китая, что могло бы, по замыслу конструкторов маоистской политики, еще больше сплотить народ под знаменем идей «великого кормчего», способствовать дальнейшему превращению многомиллионной страны в «большой военный лагерь». Безусловно, в случае успеха пограничный конфликт гарантировал усиление явного и неформального влияния верхушки Национально-освободительной армии Китая (НОАК) в высших партийных органах, расширение полномочий и дополнительное увеличение финансирования оборонной промышленности и спецслужб.
С середины 1968 года генеральный штаб НОАК тщательно изучал возможность нанесения удара в районе Суйфэньхэ — Гродеково. Однако, с учетом разведданных об устойчивой группировке пограничных войск и Советской Армии в Гродековском оборонительном районе, возможности оперативного задействования войсковых резервов и маневра имеющимися силами и средствами, после тщательного анализа обстановки выбор китайских военачальников пал на северное по отношению к Гродековскому направление — остров Даманский на реке Уссури. По оценкам противника, в районе Даманского у советской стороны отсутствовали достаточные силы для обороны острова и нанесения ответного контрнаступательного удара.
Согласно директиве министра обороны КНР маршала Линь Бяо (взращенного в свое время в структурах Коминтерна, проживавшего и прошедшего военную и оперативную подготовку в СССР в 1930–1940-х годах. —
19 февраля 1969 года план операции был утвержден Генеральным штабом НОАК и согласован в МИД КНР, после чего одобрен Центральным комитетом Компартии Китая и лично Мао Цзэдуном.
