генералами Ставки в феврале 1917 года. Они бы так воевали…
Так или иначе, ротмистру Владимиру Николаевичу Лаврову, на удивление скептикам, наладить деятельность зачаточного подразделения военной контрразведки удалось, и удалось споро. Пошли реальные, не бумажные результаты, и именно по главному противнику — резидентурам иностранной военной разведки в Петербурге.
Однако в процесс разработки дипломатических военных представительств в России неожиданно вмешалось МВД, которому, очевидно, оказалось мало более чем масштабных и объемных задач по поддержанию внутреннего порядка и безопасности в уже начавшей, благодаря тайным и явным усилиям многочисленных партий и националистических объединений, вовсю ХОДИТЬ ХОДУНОМ империи.
Вскоре после отрешения А.Н. Куропаткина от должности военного министра, весной 1904 года, в системе российского Министерства внутренних дел создается «специальное отделение по разведке военного шпионства» — демонстративный конкурент разведочного отделения военного ведомства.
Две спецслужбы, толком не отстроив оперативную работу, стали путаться друг у друга под ногами и вставлять палки в колеса: работа по одним и тем же объектам заинтересованности, вербовка одних и тех же персоналий в качестве агентов, систематическое вторжение по определенным и строго очерченным функциям в чужую сферу интересов.
Для МВД по отношению к контрразведке данная парадоксальная ситуация, заключающаяся в назойливых и бесцеремонных попытках проникновения в неподъемную сферу безусловно чуждой полиции, а позднее и МИЛИЦИИ, компетенции органов государственной безопасности, станет печальной и неизбежно жестоко караемой традицией на долгие-долгие десятилетия…
Естественно, возникшая конкуренция контрразведки военного ведомства с ведомством внутренних дел стала продолжением векторов стратегического противостояния между МВД и военным министерством за информацию и лоббирование в верхах принятия нужных заинтересованным ГРУППИРОВКАМ политических решений. За границей достаточно продолжительное время с упоением БОДАЛИСЬ военная разведка и заграничный департамент «охранки», внутри России в качестве противовеса преднамеренно и искусственно было создано противостояние по горизонтали: военная контрразведка — «охранка».
Они так и будут находиться в жесточайшей конкуренции друг с другом до самого КРАХА империи.
Ни у кого из руководителей российских спецслужб, как военных, так и полицейских, а среди них были незаурядные ЛИЧНОСТИ, вплоть до 1917 года, к величайшему сожалению, не хватило ума поднять голову во время бесконечных тараканьих бегов по замкнутому кругу за сомнительный приоритет в докладе информации аморфной, утратившей даже элементарный инстинкт самосохранения самодержавной элите и спокойно договориться между собой; договориться в том числе и о будущей СУДЬБЕ самой ЭЛИТЫ.
Голов от начальственных столов с зеленым сукном так и не подняли… Не осмотрелись… Не договорились… Предпочли бессмысленно тратить силы на перетягивание каната с помощью интриг, периодически оказываясь под влиянием высших политических сил, спорадически ориентирующихся либо на армию, либо на МВД.
В результате в 1917-м мудрствующие интриганы с ТРЕСКОМ проиграли ВЕЗДЕ, ВСЁ и ВСЕМ: армия — на фронтах; царь — заговорщикам в армии; полиция — БЕСАМ; контрразведка — разведке противника.
И тогда на поле брани истерзанной снаружи и изнутри России пришли мародеры: сперва — альянс крупного финансово-промышленного капитала с думскими либералами; очень скоро вслед за ними — русофобский, интернациональный, ориентированный на крушение империи эсеро-большевистский ТАРАН.
Перспектива
Заступив на пост военного министра, рассчитывал ли А.Н. Куропаткин на относительно длительный срок пребывания в должности?
Безусловно, ибо его предшественник генерал П.С. Ванновский провел в кресле военного министра 17 лет; до Ванновского военный министр Д.А. Милютин — 21 год.
Как правило, самодержцы, будь то либеральный реформатор Александр II или его противоположность, ортодокс и консерватор Александр III, не решались на знаковые перемены в военном ведомстве, понимая, что армия — механизм сверхсложный, несмотря на кажущееся монолитное единство и вертикальную управляемость, в то же время чрезвычайно хрупкий, кастово замкнутый, с присущей любой касте корпоративной порукой и посему крайне болезненно реагирующий на любые внезапные нововведения и изменения, особенно кадровые.
Играл свою роль и фактор возраста.
Вновь назначенному военному министру в 1898 году исполнилось пятьдесят лет — золотой и самый востребованный возраст; пройдена гиперфизиологическая вершина для мужчины, когда уже нет времени на бурления и поиск новых впечатлений — надо завершать недоделанное и делами отливать в бронзе имя свое в памяти потомков.
