— Мерлин Всемогущий, это что, Люциус Малфой?! — потрясённо выдохнул он. — Он же сейчас должен грызть заплесневелые сухари в Азкабане!
Гарри и Гермиона, нащупывая палочки в карманах, обернулись, посмотрели в направлении, указанном другом, — и замерли: действительно, высокая фигура с длинными волосами цвета платины, выходящая из здания Гринготтса, невероятно походила на знаменитого Упивающегося. Длинный чёрный плащ и трость из чёрного дерева с серебряным набалдашником только усиливали большее сходство.
Однако, приглядевшись, друзья поняли, что ошиблись — хоть и не совсем: это тоже был Малфой, но младший: он заметно вырос и отрастил длинные волосы. Он шёл в их сторону, но не замечал трио, полностью поглощённый разговором с уже немолодым человеком болезненного вида. Малфой, судя по голосу, был не на шутку раздражён; вскоре до настороживших слух гриффиндорцев донеслись фразы:
— …я понимаю ваше нетерпение, мистер Малфой, но на улаживание формальностей потребуется время…
— Вы уже полмесяца твердите одно и то же, — резко оборвал его Драко. — Когда именно? Мне нужна точная дата.
— Всё зависит от случайностей, — обманчиво-доверительным тоном начал его собеседник, — однако можно подключить к делу иных лиц… у которых есть влияние… но потребуются дополнительные средства.
Малфой презрительно ощерился и, внезапно остановившись, навис над ним и вкрадчиво начал:
— Сдаётся мне, мой друг, вы просто тянете из меня деньги. Меня не устраивает подобный ход событий. Я согласен платить — но лишь в случае крайней необходимости. Вы, разумеется, подключите этих ваших лиц — однако уже за свой собственный счёт. Я устал ждать.
— Вы угрожаете мне, мистер Малфой? — холодно спросил его собеседник, приосанившись.
Мягкий смешок Драко, последовавший за этим вопросом, вызвал у него невольную дрожь.
— Упаси Хаос! Угрожают только слабые мира сего. Я лишь предупреждаю, Кендар.
Он опустил голову, задумчиво разглядывая набалдашник своей трости в виде головы дракона, с глазами необычного для драконов цвета — чисто- серого, без мельчайшей примеси голубого или зелёного, выглядевшими как живые… слишком живые…
— Говорят, я похож на своего отца, — негромко продолжил он, — но есть у нас и маленькое различие…
— Какое? — машинально спросил Кендар и тут же пожалел, что задал этот вопрос.
Он мгновенно облился холодным потом, когда Малфой, подняв голову, внимательно посмотрел на него — и внезапно зрачки в серых глазах сузились, превратившись в вертикальные щёлочки; ледяное презрение слизеринца обожгло Кендара, заворожено смотрящего ему в лицо, подобно тому, как кролик смотрит на удава, готовящегося сожрать его.
Однако это продолжалось лишь мгновение. Малфой моргнул, и глаза снова стали человеческими — но во взгляде по-прежнему чувствовались холодность и властность.
— Я — опаснее, — тихо, но отчётливо произнёс Малфой.
Кендар, очнувшись от оцепенения, испуганно отшатнулся и, пробормотав: «Я сделаю всё, что в моих силах», — попятился от него, а, отойдя на несколько шагов, повернулся и пустился бежать, петляя, точно заяц, и лишь чудом не сбивая с ног случайных прохожих. Слизеринец задумчиво проводил его взглядом, и уголки тонких губ чуть дрогнули в торжествующей улыбке.
Теперь Кендар поторопится. Всё-таки хорошо быть аниморфом и уметь превращаться в дракона — как частично, так и полностью. Становится гораздо легче убеждать людей в серьёзности намерений.
Его взгляд снова упал на трость, и блондин мысленно болезненно поморщился: так поиздеваться над собственным мечом! Но иного выхода не было: Энаисша привлекал гораздо больше внимания, чем трость, а расстаться с клинком Драко просто не мог — меч словно стал частью его самого, и оставить его было всё равно, что отрезать себе руку или ногу. Пришлось использовать трансфигурационные чары, которые было легко как накладывать, так и снимать, тем более что облик изменялся не слишком сильно. А трость… что ж, его отец всегда ходил с тростью. Пусть все думают, что он подражает Люциусу Малфою — по крайней мере никто не будет задавать ненужных вопросов.
Драко мягко, словно извиняясь за нелепое заклинание, коснулся головы дракона, поглаживая холодный металл, и глаза — серые, как и у него самого, — еле заметно сверкнули. Клинок Лоно Хара — не простой меч… у него тоже есть душа…
— Что, Малфой, пугать стариков — это твоё новое развлечение? — голос Уизли прервал размышления Драко.
Слизеринец повернулся, и презрительно хмыкнул.
Конечно, неразлучное трио, будь оно неладно! Настроение Драко резко упало, хотя после встречи с Кендаром оно и так было не очень-то радужным.
— А где же ты потерял своих дружков-громил? — тем временем продолжил Рон.
— Там же, где ты — свои манеры, Уизли, — холодно парировал Малфой. — Со стариками я могу справиться и в одиночку, — он ухмыльнулся. — И не со стариками — тоже.
— Гиппогриф меня затопчи! — громко фыркнул Рон. — Самомнение так и лезет! Кстати, тебе понравилось быть слизняком, а?
— Каким слизняком? — поначалу не понял Драко, но затем вспомнил. — Ах, это… Нет, совершенно не понравилось. Не представляю, как вы, Уизли, живёте в таком состоянии всю жизнь. Вам ведь ещё хуже — я-то был один слизняк, но зато в собственном замке, а вас — целый выводок в крошечном
