постараюсь не допустить этого. Вопрос в том, сможете ли вы убить сами? Не монстров и чудовищ, а людей, таких же, как вы, хотя бы внешне. Очень многие при слове «война» боятся, что их могут убить, а вот понимание того, что им самим наверняка придется забирать чужие жизни, почему-то в голову приходит только при столкновении с врагом лицом к лицу. И зачастую это очень плохо кончается.
— Гарри, — близнецы посерьезнели, на их лицах не осталось ни капли обычной шутливости. — Мы видели, что эти гады сделали с нашим братом. Мы видели, как наша мать при виде Рона постарела на десяток лет. Мы даже видели, как тайком от всех, молча плакал наш отец. В конце концов, мы на протяжении месяца каждый день ходили в больницу Святого Мунго, и вдосталь насмотрелись на людей, попавших под проклятия, полусумасшедших от Круциатуса, обожженных и оставшихся без рук и ног. На горе их близких. На все то, что несет с собой Вольдеморт. Это — как ведро холодной воды на голову, шутки кончились. С этим надо что-то делать и делать решительно, без соплей. Из всех возможных вариантов присоединиться к тебе кажется нам наиболее верным. Так что если ты думаешь, что мы не сможем пристрелить какого-нибудь Вольдемортова выродка, внезапно вспомнив, что ему будет больно или у него останется любимая престарелая бабушка, мы скажем тебе одно — ты ошибаешься.
Таких Фреда и Джорджа Поттер ещё ни разу не видел: плотно сжатые рты, играющие на скулах желваки и холодные глаза без малейшей смешинки. И Гарри принял решение.
— Я понял, — он медленно кивнул. — Хорошо, вы — в списках. Продолжайте жечь порох: первый же бой покажет, чего стоит ваша идея на деле. Нынче же перебирайтесь сюда со всем вашим арсеналом, Джинни вам поможет. В качестве жилья можете оккупировать мансарду. Место тут не особо людное, но стрельбу без «Силенцио» не устраивать, еще только с маггловской полицией нам проблем не хватало. Ну, и не убейте никого ненароком.
— Йес! — к братьям как по мановению волшебной палочки вернулось хорошее настроение, и они символически чокнулись стаканами, опрокинув их до дна. — Мы всегда знали, что ты, Гарри — наш человек! Мы разбавим собой сводный женский батальон имени Гарри Поттера!
— Шутники… Смотрите, не пожалейте, — фыркнул Поттер. — Я же с вас еще семь потов спущу…
— Да хоть семьдесят семь!
— Джинни! Где ты, наша любимая мелкая сестричка? А ну, немедленно волоки нас обратно, мы переезжаем и хотим успеть до обеда — Добби обещал нам тефтели… — и близнецы вывалились наружу.
Оставшись один, Гарри задумчиво повертел в пальцах пустой стакан и отставил его.
«Я — раз, — размышлял он. — Рен — два. Гермиона — три. Джинни — четыре. Джинни, Джинни… Если даже Фреда и Джорджа случившееся настолько проняло, то по ней оно и вовсе прошло, как каток. Теперь понятно, почему Гермиона решила попытаться хоть чему-то ее научить — когда человек по макушку загружен делами, на все прочее времени у него не остаётся. А иначе Джинни — с её-то темпераментом да при таких предпосылках — наверняка бы додумалась до какой-нибудь самоубийственной авантюры. Но что бы такое ей подобрать? Хорошая физическая форма и реакция, как колдунья — наравне с близнецами, может, даже немного сильнее, но однозначно слабее Гермионы, особенно нынешней… Пока идей нет, подумаем еще.
Фред и Джордж — пять и шесть. Их идея с маггловским оружием и впрямь неплоха, будет хорошей неожиданностью для противника. Должно сработать.
Окой — семь. Итого — семь. Мало…»
Прервав его раздумья, в комнату вошли Гермиона и Рен. Обе сели на диван и налили себе холодного напитка. Грейнджер, выглядевшая гораздо более уставшей, чем Рен, хотя вовсе не она скакала, уворачиваясь от заклинаний, сделала большой глоток и сообщила:
— Джинни ушла со своими братьями, мы с Рен закончили, а твоя японка сидит во дворе под бамбуковым зонтиком, пьет чай и составляет свои хаотичные веники.
— Гермиона, — фыркнул Гарри, — для начала, она такая же «моя», как и вы все. Абсолютно моя, хмм, тут только она. — Он кивнул в сторону Рен, согласно хлопнувшей ресницами. — И не опошляй высокое искусство икебаны. Оно, между прочим, символизирует связь между небом, землей и человеком.
— Я вовсе не против эстетики и искусства, — Гермиона устало откинулась на спинку дивана, — но какой сейчас от него прок? Как и от самой Окой. Она целыми днями читает книги, гуляет по лесу и собирает цветы для своих композиций.
— Какой прок, говоришь? — Поттер поставил локти на стол и сплел пальцы. — Пользуясь карточными терминами, Окой — наша козырная дама, до поры до времени, спрятанная в рукаве. На первых порах я не планирую ее привлекать к боевым действиям, пусть освоится в непривычном для нее месте. К тому же, пока мы живем здесь, нам нужен кто-то, кто охранял бы дом, а с ней я могу быть спокоен. Или ты думаешь, в случае чего Добби защитит наше жилище, перерезав всех налетчиков кухонным ножом?
Гермиона не смогла сдержать смех, на миг представив себе Добби в роли злобного маньяка-потрошителя с зазубренным ножом наперевес, текущей из перекошенного рта слюной и налитыми кровью глазами.
— Но кто она такая? Ты же явно что-то знаешь.
— Разумеется, знаю.
— Тогда расскажи!
— Э, нет, — Гарри расплылся в ехидной улыбке. — Не хочу портить впечатление от сюрприза.
