Шустро отскочив назад и разъединив рукояти своего оружия снова в вариант парных мечей, она сделала пару выпадов, а потом свела руки вместе и с металлическим щелчком сложила клинки тыльными, незаточенными сторонами, образовав из двух мечей один — широкий, обоюдоострый, с узкой прорезью по центру в начале острия лезвия и рукоятью в форме перевернутой латинской буквы «Y».
И одним замахом с плеча перерубила древко вражеского копья напополам, вынудив толстяка отступить, пропуская вперед мечника, который обратно уже не ушел — за минуту схватки Ами ухитрилась поймать раздвоенным концом своего меча вражеское оружие и, резко качнувшись всем телом, сломать его пополам, а потом быстрым круговым ударом поразить противника в бок, выведя из схватки.
Но и это был еще не финал.
Ами завертелась юлой, и ее широкий, двуручный меч, состоящий из двух сложенных клинков, разделился на поперечные, плоские сегменты, превратившись в меч-хлыст. Он описал вокруг своей хозяйки кольцо и, повинуясь рывку руки, удлинился на несколько метров, метнулся над плечом ее нынешнего оппонента и поразил стоящего за ним, обратным ходом разрезал, как пилой, шею переднего и снова с дробным лязгом собрался на рукояти в монолитное лезвие.
— Вот так-то, грыжа трудовая! Ребенка хотели обидеть?
В последние полчаса, что провела на мосту Ами, там творилось сущее светопреставление. В полном объеме используя все четыре степени свободы своего оружия, Армина буквально танцевала на узком перешейке, сочетая фехтовальные приемы с прыжками, подкатами и совсем уж акробатическими трюками, заканчивающиеся в каких-то сантиметрах от гибельного края. Страх, казалось, был ей неведом; в одном случае она, разбежавшись, резко скакнула вбок и, охватив кольцом рук один из ограждающих мост столбов, пронеслась вокруг него над пропастью и ударом обеих ног скинула очередного врага в затянутую туманом бездну. А в другой раз с проворностью обезьянки вскарабкалась на сам столб и, сидя наверху, костерила противника на чем свет стоит, одновременно отбивая мечами попытки скинуть ее оттуда пикой. Она сражалась с веселой злостью, и ее рот ни на миг не закрывался, заставляя лонохарцев наливаться краской от гнева:
— И это ты — воин?! Ха! Да безработный мойщик трупов и то больше похож на мечника! Тебя вообще под что мама с папой делали? Под свекольный самогон?
— Что, страшно? Да ты, дятел тоскливый, сейчас как рабыня на помосте — можешь рыдать на весь рынок — никто не услышит!
— Что встал? Вращай суставами, грызло конское, кому говорю, вращай!
— Убегаешь? Ну-ну, двигай лапами шустрее и живи уродом дальше!
Если Ами хотела ошеломить новых знакомых, ей это удалось. Не без труда вернув брови на их законное место и не глядя на Норта, разевавшего рот на манер карася, выброшенного на берег, Гарри тихо проговорил, обращаясь к Акселю:
— У меня просто нет слов… Но какое необычное у нее оружие.
— Семейная реликвия, единственная в своем роде. Передается только по женской линии, равно как и искусство владения ей.
— И она еще хочет, чтобы Рен ее чему-то учила?
— Учиться никогда не лишне. И не поздно, Гарри.
— Да, в этом вы правы, — Поттер покрутил головой и криво улыбнулся. — Но после той демонстрации, которую устроила ваша сестра, мне даже представить страшно, на что способны ваши уважаемые родители.
— Правители должны быть достойны своего народа. Наши отец с матерью тоже могут постоять за себя, — со спокойным достоинством отозвался Аксель. — А если их еще и не держат за горло ручонки всяких Валькери Цепеш… Когда до родителей дойдет весть, что мы с Ами свободны, на выручку другим заложникам наверняка будет отправлена помощь, и вот тогда… Скоро в Сайторе лонохарцам снова станет очень неуютно.
— Думаю, при благоприятном стечении обстоятельств мы сможем поспособствовать решению вашей проблемы куда более действенным способом.
— А в чем, собственно, состоит ваш план, Гарри? Думаю, с учетом всего произошедшего, вы могли бы его мне рассказать. Хотя бы в общих чертах.
— Ну, время у нас есть, так что почему бы и нет?
— Кстати, Окой, а что ты будешь делать, когда все это закончится? — поинтересовался у японки Фред, поглядывая на нее с хитринкой.
Двое братьев и девушка непрерывно наблюдали за противоположной стороной моста, немедленно пресекая попытки затаившихся там лучников и арбалетчиков взять на прицел сражающихся на мосту. Лишь изредка один из трех наблюдателей ненадолго покидал свой пост.
— Я? — переспросила Окой. — Я пообещала служить Гарри-сану ровно год, и по истечению этого срока буду свободна. И смогу вернуться домой.
— Просто взять и вернуться? Одна? — Взгляд Фреда перешел с Окой на Джорджа и обратно.
— Ну, может быть, не одна… — Щеки девушки, неотрывно наблюдавшей за противоположной стороной пропасти, чуть порозовели, и вовсе не от холода. — Если Джордж будет не против… погостить. А куда мне еще идти? Меня нигде и никто больше не ждет.
— А ты не думала остаться с нами?
