внимательно изучил. И остался доволен увиденным.
– Ты издеваешься, да? – возмущенно спросила, открыв один глаз.
Желтоглазая морда показательно подняла бровь.
– Но я же старая и страшная!
– Разве?
– Да. И, вообще, не заговаривай мне зубы! – от расстройства даже шмыгнула носом, чувствуя, что чуть-чуть и расплачусь. И как дальше жить? Он молодой и прекрасный, а я…
А этот нехороший товарищ окинул меня плотоядным взглядом и ухмыльнулся.
– Знаешь, дорогая моя женушка, если лет через сто семьдесят – сто восемьдесят ты будешь выглядеть вот также, я запру тебя дома и никуда не отпущу без охраны.
Нет, близнец точно на фоне страданий сбрендил! О чем я ему и поведала, в красках надо сказать, используя различные нецензурные выражения. Он радостно слушал и смотрел на меня так, словно не мог насмотреться.
– Высказалась? – когда паузы между словами стали увеличиваться, спросил он.
Я недовольно кивнула.
– Тогда смотри.
Альдамир бесцеремонно сцапал меня и потащил прочь с кровати. Куда, непонятно. Я, естественно, принялась сопротивляться. Но особо не преуспела, да и не успела, как оказалась на ногах.
– А теперь смотри, дорогая, – проговорил муж, опаляя дыханием шею.
Оказалось, притащил он меня к зеркалу и теперь вынуждал в него посмотреться. Делать этого не хотелось. Вот совсем нисколечко.
– Не буду, – буркнула себе под нос.
Тогда этот вреднейший из существ, самостоятельно поднял мой подбородок. Я из чистого упрямства зажмурилась.
– Да посмотри ты уже, глупая! – рявкнул он под ухо. – Вот трусишка-то!!!
Это кто глупая?! Это кто трусишка?!
Глаза тут же открылись. Я воинственно набычилась и хотела возмутиться, как краем глаза узрела свое отражение. Из зеркала на меня смотрела вовсе не бабушка, а девица, такая, какую привыкла видеть. Разве что бледная, как поганка, да лохматая, будто год не расчесывалась.
От облегчения подкосились ноги. И если бы не муж, я, наверное, рухнула на пол.
– Убедилась, что с тобой все в порядке? – спросил он.
– Ага, – только и сумела выдавить из себя. – Но как?
– Как-как. Как отдала, так и получила обратно. Я не жадный.
– Спасибо, – улыбнулась его изображению и только тогда поняла, что мы, собственно, голые. – Ээээ….
И тут же закрыла ладошками самое сокровенное.
– Ммм, не мог бы ты отвернуться? И одеться, что ли? – протянула жалобно.
Альдамир многозначительно окинул взглядом мое сжавшееся тело и сверкнул глазами.
– Мне так нравится больше. Но если, родная, тебе так хочется, ладно уж, оденусь.
И, развернувшись, отправился к кровати. Признаюсь, заставить себя не подсматривать на голое высочество в зеркало, я не смогла.
Одежду близнец обнаружил аккуратно сложенной на стульях. Забрал свою и демонстративно долго одевался. Я вся испыхтелась, искраснелась, даже вспотела, хотя не так давно мерзла, пока он, наконец, облачился. Пришла моя очередь, вот только этот наглец отворачиваться не спешил. Уселся на кровати, сложил руки на колени и уставился на меня своими желтыми глазищами.
– Отвернись! – напомнила я.
Он с неохотой опустил веки.
– Подглядывать, – раздалось рычание виверны. – Шторм сказать.
Ууу! Бессовестный! Подглядывать вздумал, ну держись!!!
– Так, Солнце, мне твоя помощь нужна, – нетерпящим возражения голосом, произнесла я. – Проучить одного нахала.
Подруга приоткрыла глаза и вопросительно на меня взглянула.
– Помнишь, ты личину бабушки делала? Через Шторма у Альдамира магию иллюзий брала?
Та кивнула.
– Хочу провернуть вот что.
И принялась ей рассказывать. Солнце вначале слушала внимательно, потом выпучила глаза, а затем, и вовсе, захихикала.
