– А у тебя здесь кровь! – лицемерно закудахтал малхаи, изображая заботу. – Удивительно! Люди твердят, что сунаи неуязвимы, но мы-то в курсе, что они ошибаются.
Слоан захихикал, размахнулся и ударил Августа прутом по ребрам. Августа скрутило в приступе чудовищной боли, из-под клейкого кляпа вырвался стон. Казалось, будто скотч вплавляется в кожу. Август дернулся, отчаянно сражаясь за глоток воздуха, и его зрение расфокусировалось.
– Чем ты голоднее, тем ты ближе к человеку. Но ты пока находишься в самом начале пути. – Зазубренный край уперся ему в подбородок, заставив приподнять голову. – Ты можешь страдать и корчиться в судорогах, у тебя даже может идти кровь, но ты не умрешь.
Прут врезался Августу в ключицу, и грудь словно прострелило.
Август едва не задохнулся в собственных рыданиях.
– Тебе, наверное, интересно, – процедил Слоан, взяв прут двумя руками, – чего я от тебя сейчас хочу.
Август гневно взглянул на него.
– Все элементарно, Август, – красные глазенки, как язычки пламени, пылали внутри черепа. – Мне надо, чтобы ты затемнился.
Второй малхаи, подошедший к границе света, изумленно уставился на Слоана.
Август по-настоящему испугался.
А Слоан хохотнул.
– Думаю, ты понимаешь, зачем я требую от тебя такой мелочи.
Август хотел покачать головой, но по ребрам снова прошел удар прута, и Августа опять ожгло болью.
Август болтался в цепях, стараясь не потерять сознание. «Держись, держись», – повторял он себе.
Внезапно острые ногти впились ему в челюсть, и Слоан вздернул вверх его подбородок.
– Думай!
Монстр постучал пальцем по лбу Августа, задев его левую бровь и оцарапав кожу.
«У Лео есть шрам на левой брови», – почему-то вспомнил Август.
Что за чушь! Каждому известно, что у сунаи вообще не бывает шрамов. Хотя нет… Не бывает, если они – из плоти и крови!
Значит, Лео заработал свою отметину, когда был в несколько ином состоянии.
– По-моему, самый могущественный облик сунаи одновременно и самый уязвимый, – доверительно произнес Слоан. – Полагаю, что, если ты сорвешься во тьму, я сумею вогнать прут в твое сердце. – Слоан приник к его уху, и Август ощутил воспаленной кожей холодную гниль монстровой души. – Имей в виду, что я проверил свою теорию прошлой ночью. На Ильзе, – зашептал Слоан.
Сердце Августа пропустило удар.
Желчь подкатила к горлу.
Нет!
Тьма накатывала, вырываясь на поверхность, а малхаи урчал от удовольствия.
– Как много звезд! – проскрипел он.
«Не тревожься, Август».
– Я наблюдал, как они гасли – одна за другой.
«Тьма меня не страшит».
– Перед тем, как я перерезал ей горлышко.
Когда Кейт открыла глаза, вокруг царила темнота.
А точнее – кромешная чернота.
Непроглядный мрак, куда не проникает свет.
В голове гулко бухало. Гортань саднило в тех местах, где ее сжимали пальцы Слоана. Кейт хрипло вздохнула и ощутила земляной запах заброшенного склада, пропитанного сыростью и оставленного на произвол судьбы.
Ее пробрала дрожь, и Кейт осознала, что сидит на полу, привалившись к бетонной стене. Спина и ноги окоченели. Запястья холодил металл, а когда Кейт попыталась пошевелиться, то услышала звяканье. Ее руки оказались прикованы. Кейт развернулась и принялась шарить вокруг, пока не обнаружила плоскую длинную полоску – деталь строительной конструкции. Кейт рванулась изо всех сил, но металл не поддался.
Однако она сумела схватиться за полоску и попробовала встать. Кейт проделывала все медленно, на тот случай, если помещение низкое. Но, увы, вскоре наручники заставили ее остановиться. Тогда Кейт опустилась на колени и двинулась по бетонному полу вдоль металлической полосы. Спустя некоторое время Кейт выяснила, что полоса соединяется с металлической же пластиной. Да, похоже, сегодня все против нее. Кейт завертела головой, стараясь расслышать хоть что-то сквозь гул крови в здоровом ухе.
Неожиданно до нее донесся голос, чуть приглушенный толстым слоем бетонного покрытия.
Слащавый и вкрадчивый. И отголосок смеха.
