– негромкое бормотание телевизора, поскрипывание пола, бульканье еды на плите, вдохи и выдохи человеческого тела. Осингер находился дома в полном одиночестве.
Август отодвинулся. В двери не было замочной скважины: надо быть аккуратным.
Он сконцентрировался, выпрямился и постучал.
В квартире сразу стало тихо. Шаги застыли. Телевизор умолк. А потом засов скользнул в сторону, дверь отворилась, и наружу выглянул исхудавший мужчина в полурасстегнутой рубашке. За спиной его свернулась тень.
Комната представляла собой лабиринт из стопок бумаг, книг, картонных коробок, пакетов с мятой одеждой и просроченной едой.
– Мистер Осингер, – вымолвил Август. – Можно войти?
Альберт Осингер встретился глазами с Августом и побледнел.
Они почему-то всегда все понимают. Мужчина захлопнул дверь перед носом Августа. То есть попытался. Август перехватил створку рукой, а впавший в панику Осингер развернулся и бросился в глубь комнаты. Он забрался на кровать, уронил мешок с консервами и задрожал.
Как будто ему было куда бежать.
Август вздохнул, переступил порог квартиры 3Б и закрыл за собой дверь.
Двери лифта разъехались, и маска богатства спала. Пускай наверху Харкер-Холл был отделан мрамором и золотом, но тут, внизу, в подвале, не было ни полированных полов, ни сверкающих люстр, ни успокаивающей музыки Баха. Яблоко с глянцевой кожурой прогнило в сердцевине.
Подвал Оллсвей-Билдинг разместился в так называемом «пространстве событий». Десять лет назад взорвавшаяся бомба унесла с собой жизни семнадцати человек, но оставила стальной и бетонный костяк нетронутыми – и именно здесь, где эхо ужаса до сих пор таилось в стенах и буквально отпружинивало от пола, Келлум Харкер держал в подвале свой монструозный двор. Большинство его сограждан – а точнее, подданных – могли только догадываться о количестве экспонатов, собранных тут Харкером.
Оробевшая Кейт принялась озираться по сторонам. Свет настенных ламп был направлен в центр просторного помещения с возвышением в центре. В темных углах собрались десятки корсаи. Они шуршали, будто опавшие листья или как песок – сама смерть, хрипящая от удушья, сиплый хор шепотков.
Множество голосов сливались в один.
– Бей, ломай, разрушай, плоть, кровь, кости, бей, ломай…
То были порождения ночных кошмаров, результат страшных сказок, в которых говорится о чудовищах, затаившихся под кроватью и в чуланах. Теперь они обрели бытие, зубы и когти.
– Будьте осторожны, – повторяли родители своим детям. – Ведите себя хорошо, а не то придет корсаи.
Но истина заключается в том, что корсаи было на все наплевать. Они скользят в темноте и питаются страхом. Их туловища бледны, а их вытянутые силуэты можно спутать с человеческими, если увидеть их лишь краем глаза.
А потом уже поздно бежать.
Кейт, сосредоточившись, начала смотреть на ближайшего монстра. В конце концов ее зрение приспособилось к полумраку, и она сумела различить молочно-белые зрачки и острые зубы. Почти неубиваемые.
Корсаи мог уничтожить мощный поток солнечных лучей – но ведь сперва следовало найти саму тварь, а затем молниеносно действовать! А это было сложно: корсаи обладали просто феноменальной реакцией и изворотливостью.
У корсаи – коллективный разум: ты либо правишь ими всеми, либо не правишь никем, но Харкеру каким-то образом удалось подчинить их своей воле. Он заманил их в подземку и врубил свет, после чего история превратилась в легенду. Некоторые считали, что корсаи трепетали перед бесстрашием Харкера. Другие утверждали, что он зарядил брызгалки жидким металлом, и когда корсаи чуть-чуть оправились, они склонились перед ним.
Харкеровы малхаи стояли ближе к центру, скрестив костлявые руки поверх темных одеяний, и глаза горели углями на угрюмых лицах. Многие выглядели мужчинами, в некоторых смутно ощущалось нечто женское, но никто из них и близко не походил на человека. Они излучали холод, вытягивали из воздуха все тепло до последней капли, – Кейт содрогнулась, вспомнив ледяную хватку Слоана, – и у всех до единого была одна и та же метка: буква «Х» на левой скуле. Неподалеку какой-то корсаи подскочил к одному из малхаи, и тот оскалился и зашипел.
В толпе были мужчины и женщины – отчаянные головорезы с тренированными мускулами и лицами в шрамах. Само их присутствие являлось демонстрацией грубой силы, но рядом с ними малхаи окончательно теряли человеческий облик.
В коллекции Харкера не хватало только сунаи. И немудрено! Сунаи – редкие существа, самые загадочные порождения Феномена, заключили союз с Флинном и обосновались в Южном городе. Возможно, сунаи не желали, чтобы их контролировали люди, а может, не хотели подчиняться Харкеру. Так или иначе, но монстров Харкера было много, а монстров Флинна – мало, и в подвале отсутствие сунаи особого значения не имело. Повсюду, куда ни падал взгляд Кейт, кишели монстры. Белые, красные и непроницаемо черные глазища тварей были устремлены на постамент и на человека, стоящего на нем.
Келлум Харкер тоже мог похвастаться своей собственной тенью.
У него были глубоко посаженные синие глаза – не серо-синие, не зеленоватые и не лазурные, а, скорее, оттенка кобальта, орлиный нос и твердый
