Кейт открутила крышку флакона, кинула в рот таблетку и проглотила ее, не запивая водой.
Она стояла в пустом коридоре. Возвращаться на урок уже поздно. Скоро звонок. Может, прогуляться?
Коридор купался в солнечных лучах. Кейт спрятала флакон в карман и решила подышать свежим воздухом.
Август услышал, как она идет.
Люди много из чего состоят: вид и запах – да, но есть еще и звуки. Эмилия Флинн во всем была стаккато, а Генри являлся сплошной плавностью. Шаги Лео были размеренными, как пульс. Розовые пряди Ильзы вечно шуршали, будто одеяло.
А Кейт? Ее звуком стали накрашенные ногти, отбивающие такт.
Август прислонился к теплой спинке металлического сиденья и задрал лицо к солнцу. Кейт села на нижний ряд. Стальная скамья загудела от внезапного веса, и Август решил, что даже если бы Кейт не издала ни звука, он все равно бы угадал, что это она.
Кейт как-то по-особенному заполняла пространство. Август чувствовал давление ее взгляда, но не стал открывать глаза. Ветерок запустил пальцы в его волосы, и Август позволил себе легкую непринужденную улыбку.
Красное сияние солнца на миг перекрыла тень, веки Августа поднялись – и вот она, Кейт, смотрит на него сверху вниз. С такого угла обзора в ее лице появлялась мягкость – и что-то сквозило в глазах… словно облака на прозрачно-синем небе.
– Привет, – произнес Август.
– Привет, – отозвалась Кейт и рассеянно бросила: – Ты где?
Август заморгал.
– Чего?
Но Кейт уже качнула головой, и черты ее лица заострились.
– Ничего.
Август медленно выпрямился.
– Нет, скажи мне, – попросил он и резко умолк.
Какой же он бестактный!
Ее глаза потускнели.
– Или не говори, – поспешно прибавил он. – Как сама захочешь.
Ее взгляд снова прояснился.
– Это просто игра. Я иногда в нее играю. Когда хочу перенестись в другое место.
– Например?
Лоб Кейт прорезала вертикальная морщинка.
– Не знаю. Вот если бы ты мог сейчас находиться где угодно, ты бы остался в Колтоне? Сидел бы на этой скамье?
Август задумался.
– Почему бы и нет? – он указал на отдаленные деревья. – И вид здесь потрясающий!
Кейт закатила глаза. Вблизи они оказались синими – не голубыми, как небо, а темными, того же оттенка, что ее форменная рубашка-поло. Ее волосы были зачесаны набок, и Август заметил шрам-слезинку и серебристую линию, пересекающую лицо Кейт. Интересно, много ли людей оказывались к ней достаточно близко, чтобы рассмотреть все это? Но прежде чем он успел спросить, Кейт откинулась на спинку сиденья и вытянула ноги.
– А ты почему не на уроке? – осведомилась она.
– У меня самостоятельное занятие, – заявил Август – хотя вокруг явно был не класс для самостоятельных занятий. – А у тебя сейчас что по расписанию?
– Физкультура, – ответила Кейт. – Но меня выперли за плохое поведение.
Август удивленно приподнял брови, подражая Колину.
– Ты видал, как в Колтоне преподают самооборону? – продолжала Кейт. – Потеха, да и только! Тактика СПНП, офигеть! Насколько мне известно, если пнуть корсаи в пах, это ничуть ему не помешает порвать тебя в клочья.
– Верно, – согласился Август, раскинув руки по спинке скамьи. – Но в мире хватает и плохих людей. – «Как твой отец», – подумал он. – Значит, тебя выгнали из-за того, что ты стала поучать препода?
– Хуже, – сказала Кейт, пригладив свои рыжеватые волосы. – Я сломала ему ключицу.
Что-то вырвалось у Августа из горла. Тихий, беззвучный смешок, причем сам звук застал его врасплох.
– Если верить школьному психологу, – фыркнула Кейт, – у меня проблемы с насилием.
– Так они у каждого.
Никто из них не заговорил ни про его набросок карты, ни про монстра, которого она пририсовала к Истине на уроке истории. Вскоре их обоих окутала тишина, нарушаемая лишь ногтями Кейт – девушка негромко, но непрерывно постукивала по металлическому поручню скамьи, на которой сидела.
