Он опустил шторы, прячась от солнечного света. Его мутило от усталости. Кровать была всего одна, поэтому он сел возле окна, прислонившись к потускневшим обоям. Кейт молча кинула с кровати подушку. Август растянулся на потрепанном ковре и сунул подушку под голову.
В комнате никто не проронил ни слова.
Мотель был клубком приглушенных созвучий: капающая вода, отдаленные голоса, жужжание электроприборов, а за ними – гудение автомобилей и стук каблуков по асфальту. Августу не хватало плеера и сотен привычных звуков, которые сопровождали жизнь компаунда – каждый из них помогал заглушать очередь выстрелов в его голове.
И вдруг зазвучала милосердная музыка.
Август открыл глаза и обнаружил, что Кейт возится с радиоприемником у кровати.
– Ненавижу тишину, – буркнула она, переходя от станции, передававшей классику, к низкому, глухому ритму ударных.
Кейт нашла в полутьме комнаты его взгляд, одарила слабой улыбкой и осторожно забралась под одеяло. Через несколько минут ее дыхание выровнялось, и Август понял, что Кейт уснула.
Пытаясь задремать, Август позволил себе погрузиться в песни, плыть мимо слов по инструментам, расплетать и сплетать такты. Он чувствовал себя донельзя измученным. Потолок ходил ходуном, а по телу пробегала нервная дрожь.
А затем он ощутил голод.
Августа вырвал из горячечных снов прохладный воздух и запах мяты.
Кожа болела, кости ныли, а нависшая над ним фигура копной волос перекрыла весь обзор. Августу снилось что-то невнятное, сплошь зубы и когти, и на мгновение ему показалось, что он еще не проснулся. Но потом он понял, что лежит на жестком ковре, и сон как рукой сняло.
Силуэт придвинулся ближе, и он рассмотрел синие глаза, розовые волосы и кожу в звездочках.
– Ильза? – прошептал Август. В горле пересохло.
Но Ильза не могла попасть в отель. Сестра не покидала компаунд. Август моргнул, пытаясь развеять призрак, но Ильза сделалась реальнее.
– Тише, братик, – она приложила пальцы к его губам и повернула его лицо к кровати. – Там спят.
Кейт лежала, свернувшись клубком, спиной к ним. Одеяло соскользнуло, и видны были бинты. Недавние события лавиной обрушились на Августа. Колтон. Малхаи. Туннели. Голод. Август сел, и комната покачнулась.
– Ильза… как?…
– Не могу, не должна, не обязана, не буду, – зашептала Ильза. – Никто не видел, как я улизнула. Никто не станет искать того, кто всегда на месте. Сейчас ищут тебя.
– Как ты нас нашла?
– Ты звучишь – и я слышу, – ответила Ильза почти беззвучно. – Я услышу тебя где угодно.
В приоткрытое окно подул ветерок. Уже смеркалось. Сколько часов он спал?
Кровь запульсировала в голове. Август потянулся. Ильза прижала прохладную ладонь к его щеке.
– Ты горячий.
Он смахнул ее руку.
– Я в порядке, – проворчал он (и надо сказать, что он не врал). – С тобой еще кто-то есть?
Ильза покачала головой. Глаза ее были распахнуты, кожа туго обтягивала череп, свет, который просачивался из окна, окутывал девушку дымчатым ореолом. За пределами компаунда она выглядела как-то неправильно, как будто оставила в своем убежище часть себя.
«У нашей сестры – две стороны. И они не встречаются, а идут параллельно».
– Ильза, – прошептал Август. – Тебе нельзя…
– Генри нервничает. Лео злится. Эмили хотела, чтобы я нашла тебя. Она не сказала вслух, но я все равно услышала.
– Возвращайся в компаунд. Тебя могут поймать люди Харкера!
– Но мир-то рушится, – Ильза свернулась клубочком на полу и примяла ворс ковра своей щекой. – Я чувствую, – забормотала она. – И я рада, что огонь горит не внутри меня, а пылает где-то снаружи. Но мне так жаль, Август. Ведь именно я допустила этот надлом.
Август внимательно посмотрел на сестру.
– Нет, Ильза. Ты не виновата.
– Я твердила Лео про надлом, но он заявил, что рано или поздно мир не выдержит. Но я не могу этого допустить. Люди должны жить, а мы должны идти вперед.
– А я не хочу, чтобы мы менялись, – признался Август.
Ильза печально улыбнулась.
– Так не бывает, братик. – Она кивнула на Кейт. – Даже они.
Она заключила его лицо в свои ладони, и Август вспомнил, что сестра точно так же утешала предателя в компаунде, перед тем как забрать его
