Хейнс вздохнул и отложил бумаги:
– У нас здесь довольно большое учреждение, шериф. А агентов не так много.
– Да, конечно, – согласился Джентри. – Говорят, террорист был пуэрториканец. Это так?
– Извините, шериф, мы не имеем права рассказывать о текущих расследованиях.
– Хорошо, хорошо… Скажите, а вы помните этого нью-йоркского психиатра, доктора Ласки?
– Соломон Ласки. – Хейнс наморщил лоб. – Преподает в Колумбийском университете. Да, мы выясняли, где он находился в уик-энд тринадцатого. В Чарлстон он, вероятно, приезжал, чтобы организовать презентацию своей будущей книги.
– Вполне возможно. Дело в том, что он должен был прислать мне кое-какие сведения об этих массовых убийствах, а теперь я не могу с ним связаться. Вы, случайно, не следили за ним? – поинтересовался Джентри как бы между прочим.
– Нет, – ответил Хейнс и снова посмотрел на часы. – С чего вдруг?
– Да, действительно, нет никаких оснований. Но мне казалось, что Ласки собирается сюда, в Вашингтон. По крайней мере, я думаю, он был здесь в прошлую субботу. В тот самый день, когда у вас произошла эта история с террористом в здании сената.
– Ну и что? – Хейнс равнодушно пожал плечами.
– Просто у меня такое ощущение, что этот парень пытается кое-что расследовать самостоятельно. Я думал, он здесь появлялся.
– Нет, – быстро ответил Хейнс и вздохнул. – Шериф, я бы с радостью еще поболтал с вами, но через несколько минут у меня назначена встреча.
– Конечно. – Джентри встал, комкая в руках кепку. – Вам надо обратиться к кому-нибудь.
– К кому? – не понял Хейнс.
– По поводу вашего синяка, – пояснил Джентри. – Могут быть осложнения…
Он прошел по Девятой улице, пересек Пенсильвания-стрит и миновал Министерство юстиции. Затем свернул по улице Конституции, прошел по Десятой мимо здания Налогового управления, снова свернул на Пенсильвания-стрит и взбежал по ступенькам старой почты. Похоже, за ним никто не следил. Он дошел до Першинг-парка и посмотрел на крышу Белого дома. Интересно, там ли сейчас находится Джимми Картер и чем он занимается? Может, размышляет о заложниках и винит иранцев в своем поражении?
Джентри сел на скамейку, вынул из кармана блокнот и перелистал страницы, плотно заполненные его почерком.
«Тупик.
А что, если Сол не в своем уме? Является ли он параноидным психом?
Нет.
А почему нет?
Просто нет.
О’кей, тогда куда он провалился? Надо пойти в Библиотеку Конгресса, просмотреть газеты за прошлую неделю, сообщения о смертях и несчастных случаях. Обзвонить больницы.
А что, если он находится в морге под именем пуэрториканца Джона Доу?
Глупо. Какое дело оберсту до советника сенатора?
Какое он имеет отношение к Кеннеди и Руби?»
Джентри закрыл блокнот, потер глаза и вздохнул. В Чарлстоне, когда он сидел на кухне Натали Престон и слушал рассказ Сола, все выглядело очень правдоподобно, все вставало на свои места. Разрозненные на первый взгляд убийства выстраивались в цепь трюков, которыми обменивались три маньяка, обладающие действительно невероятными возможностями. Но теперь все казалось глупостью. Если только… этих маньяков не было больше!
Джентри выпрямился. Ласки должен был с кем-то встретиться здесь, в Вашингтоне. Но несмотря на всю свою откровенность, он не сказал с кем. Может, с членами семьи? Но зачем? Джентри вспомнил, с какой болью Сол рассказывал об исчезновении нанятого им детектива Фрэнсиса Харрингтона. Что, если он обратился к кому-нибудь за помощью? Например, к племяннику из израильского посольства? Может, кто-то еще вмешался в это дело? Тогда кто и с какой целью?
Джентри вздрогнул и плотнее запахнул пальто. День был ясным, слабое зимнее солнце золотило колючую поблекшую траву. Он нашел таксофон на углу рядом с отелем «Вашингтон» и воспользовался кредитной карточкой, чтобы позвонить в Чарлстон. От Натали по-прежнему не было никаких известий. Тогда Джентри набрал номер израильского посольства, который он переписал из справочника в холле отеля. Интересно, работает ли там кто-нибудь в субботу?
Ему ответил женский голос.
– Здравствуйте, – произнес Джентри, с трудом справляясь с внезапно возникшим желанием сказать «шалом». – Могу я попросить Арона Эшколя?
На другом конце провода возникла небольшая пауза, затем женщина спросила:
– Будьте любезны, кто его просит?
– Это шериф Роберт Джентри.
