– А большой ли у Вас жилой квартал для семьи родственников? – спросила Лада.
– У нас традиционно каждый член семьи строит свой особняк из золотых кирпичей. Раньше золотых кирпичей на всех хватало, но сейчас семья размножается очень быстро. Рождаемость растет. И много новых членов семьи строят свои особняки. И золотых кирпичей на всех не хватает.
Военная промышленность, которая является традиционным поставщиком золотых кирпичей, которые нам дают при продаже военного вооружения, работает на пределе. И теперь все надежды на налоги с населения, чтобы на них покупать новые золотые кирпичи. Создана спецгруппа при Слуге Народа, которая день и ночь только и думает, с чего взять еще налоги с народа. Обложено налогами практически все. Думали, думали и придумали. Ввели налог на пенсионеров, как ненужный балласт общества и пешеходов, за то, что они ходят пешком по тротуарам города, а затем налог расширили, и теперь это налог за то, что пешеход вообще ходит по земле на своей планете Х. Затем был введен новый экологический налог на то, что человек непрерывно дышит. Человек с рождения все время дышит и поглощает кислород, и выделяет углекислый газ. А этот газ вреден для природы. И, наконец, введен новый налог на саму жизнь человека. Когда человек родится, то с первой минуты от него всем одни неприятности, и природе, и властям, и окружающим людям. Этот новый налог на жизнь введен пожизненно. И теперь, если сейчас простому человеку стало труднее жить и дышать, то бюджету наоборот. Бюджет стал лучше жить и вздохнул с большим облегчением.
Но и этого не хватает. Да еще наш любимый народ от крайнего ухудшения своего материального состояния начал роптать на своего Слугу Народа, семью и чиновников. И в знак протеста начал усиленно вымирать. Тем самым, сокращая налогооблагаемую базу. И сейчас, мы, Семья, поставили перед Народной Трудовой партией Социальной Справедливости задачу – объяснить простому народу, что новые налоги, которые обрушиваются на них со всех сторон, вводятся в их же интересах. Объяснить это простому народу сложно. Это то же самое, что объяснять простому народу, что белое – это черное, а черное – это белое. Но наши политтехнологи и политики – молодцы. Им любая задача по плечу, вернее по карману, тем более что их карман щедро оплатили. И народ все правильно понял, и стал вымирать еще сильнее.
И тут раздался самый тихий звонок из самого скромного телефона.
– Вас приглашает на чашку чая наш Слуга Народа в свой скромный сельский домик, – сказала пересыщенная парфюмерией и косметикой секретарша.
Глава 5. Слуга Народа
Веселый автобус с тюремной камерой внутри вез Ладу в скромный сельский дом, где обитал Слуга Народа. Прошло уже два часа, а автобус все ехал и ехал по территории квартала, где жила семья и родственники. Справа и слева тянулись бесконечные ветхие деревянные заборы и участки, больше похожие на свалку, и трех – четырехэтажные неприглядные сараи, жилье родственников, как утверждало телевидение. Жилой квартал семьи родственников занимал полгорода по территории и стремился расти дальше. Наконец, веселый автобус покинул жилой квартал, и дорога пошла густым лесом. Здесь в густом лесу одиноко жил Слуга Народа, в простой бревенчатой избе. Веселый автобус подъехал к низеньким колышкам, они означали забор, ворот и калитки не было. Лада пошла по узенькой, вытоптанной тропинке к покосившейся бревенчатой избе, видневшейся вдалеке. На полянке перед избушкой Лада заметила группу людей с телевизионной киноаппаратурой. Как обычно раз в неделю сюда приезжали с телевидения и радио, снимался очередной сериал, ток-шоу под названием «Я верный слуга своего любимого народа». Приехали машины, которые устилали травяной дерн. Привезли человека из народа, который умел косить. И он обучал Слугу Народа косить траву. Подъехала машина с коровой и дояркой, которая также начала учить Слугу Народа правильно доить корову.
Сам слуга народа был облачен в простую народную одежду: рубашку, пожелтевшую от стирки, без двух пуговиц и мятые брюки, подвязанные веревкой. Слуга Народа был хорошим учеником, и быстро научился и косить траву и доить корову.
– Внимание, мотор. Начали! – закричал в рупор режиссер. Слуга Народа рьяно начал косить привезенную зеленую поляну.
– Стоп! – закричал режиссер. Привезенная поляна была мала, но ее вполне хватило на несколько красивых кадров, где Слуга Народа энергично косит траву, а потом монтаж покажет необъятное выкошенное поле и Слугу Народа, вытирающего пот с лица.
– Второй эпизод, – скомандовал режиссер. Упирающуюся корову подвели к Слуге Народа. Он сел на маленький стульчик и заправски, вручную, без доильного аппарата умело начал доить корову, как будто занимался этим всю жизнь.
Несколько жидких струек молока брызнули в огромный бидон. – Стоп! – закричал режиссер. Получилось несколько красивых кадров. Монтаж затем покажет полную флягу молока, надоенную Слугой Народа. И он, счастливый, выпивает кружку молока – все это крупным планом.
Начинаем снимать третий эпизод. Корову подвели к Слуге Народа. Он держал в руках охапку скошенной травы и протягивал ее корове. Корова испуганно шарахалась и упрямо не хотела есть траву.
– Ничего, – бодро сказал режиссер. – Монтаж все исправит. А рядом мы изобразим огромный стог сена, скошенный Слугой Народа. Следующая сцена – это будет сцена встречи Слуги Народа с бедным семейством с больным ребенком, которому он привезет в дар надоенное им молоко.
Через две недели телевидение снова будет снимать новое ток-шоу о том, как Слуга Народа приедет в специально выбранное бедное народное семейство, живущее в общежитии. Там он привезет свое молоко, которое он доил сегодня, и будет угощать счастливое семейство и больного ребенка.
– Но ведь за две недели коровье молоко испортится? – удивилась Лада.
Режиссер удивился наивности Лады.
