офицерского состава. На пятом курсе им всем, наконец-то было присвоено воинское звание «мичман», с получением права свободного выхода в город в увольнение, библиотеку или на спортивные соревнования. С получением звания пришло и чувство старшинства над остальными курсантами и ответственности за их судьбу и судьбу училища.
Глава 3
Университеты жизни
После выпуска из училища в звании инженера-лейтенанта Алексей Юрьевич Савин попал в один из лучших научно-исследовательских институтов страны — Институт теоретической кибернетики. Это была настоящая школа жизни, оазис талантливых и неординарных людей. Тогда в конце шестидесятых, и особенно в семидесятых годах, в СССР происходило бурное развитие оборонной науки, сравнимое с самыми настоящими революционными преобразованиями.
Институты оснащались вычислительной техникой нового поколения, совершенствовалась экспериментальная база, была развёрнута система подготовки специалистов высочайшей квалификации. Институт теоретической кибернетики (позднее НИИ АС) не только не стоял в стороне от процессов мощного роста научного потенциала, а наоборот быстро завоевал лидирующие позиции в мировой оборонной науке в области авиационного вооружения. Многие, совершенные по тем временам проекты и идеи, были рождены именно в стенах этого ставшего уникальным научного учреждения. Целая плеяда ученых института были лауреатами Ленинских и Государственных премий. Ордена и медали украшали парадные костюмы не только мужчин, но и женщин, которые не терялись в когорте маститых сотрудников.
Огромные экспериментальные залы вмещали в себя кабины самолётов, вертолётов, образцы интеллектуального оружия и казались величественными космическими лабораториями из мира научной фантастики. Мощная вычислительная база, обеспечивающая исследования, была соизмерима со всем парком вычислительных машин Академии наук Советского Союза. Большое внимание уделялось отбору и подготовке молодых специалистов, чьё обучение начиналось ещё со старших классов средней школы. Костяк сотрудников составляли выпускники Московского авиационного института, Московского физико- технического института, Московского университета и Московского высшего технического училища им. Н. Баумана. К мнению института прислушивались и гражданские руководители, и военные, а без заключения НИИ АС оружие просто не допускалось к испытаниям. В связи с этим частыми гостями института были различные крупные партийные, государственные и военные руководители, что придавало еще больший вес его работам и способствовало упрощенному решению организационных проблем, а также вопросов связанных с материально-техническим обеспечением.
Особо следует сказать о военном представительстве, осуществлявшем контроль работ института, в котором после учебы проходил службу Алексей Юрьевич Савин. Подобных коллективов и школ подготовки высококвалифицированных и преданных своему военному призванию офицеров он в своей дальнейшей службе уже нигде не встречал. Традиции творчества, ответственного отношения к делу, профессиональной смелости, постоянного поиска оптимизированных решений, заложенные руководителями военной приёмки В.П. Купцовым, В.А. Пресняковым, В.Г. Смирновым, В.П. Самойловым, живы до сих пор. Алексею Юрьевичу посчастливилось служить в то время, когда подобные традиции только формировались и оттачивались. Профессиональные и жизненные уроки, полученные в военном представительстве, впоследствии послужили не только хорошей стартовой площадкой для его карьерного и личностного роста, но и составили надёжный базис в системе изнуряющей психологической, интеллектуальной и физической нагрузки, которая легла на плечи Алексея во время его работы в Управлении вооружения минобороны и особенно Генеральном штабе. Они же во многом оказали помощь и в процессе многих организационных и политических сплетений, в которые позднее Алексей Савин оказался, вплетён, попав в опасную близость к развертыванию политических интриг и событий, происходивших в стране. Безусловно, тайны «подковёрной» борьбы постигались не в военном представительстве, но способность к мобилизации в напряжённые периоды и умение просчитывать множество вариантов развития событий закладывалась именно здесь. Ведь ответственность командиров за исход важных испытаний и судьбу многих проектов, выходящая, порой, за рамки обычного понимания, в какой-то степени распространялась и на него, заставляя прикладывать большие усилия и концентрировать волю для достижения необходимого результата. Именно служба в военном представительстве дала ему возможность увидеть мир с самых неожиданных для него сторон, суметь сформировать собственное миропонимание и даже занять в современной мировой гуманитарной науке определённое весомое положение. Но самое главное, что он смог ощутить себя не безликим винтиком в глобальных процессах всеобщего развития, а дерзнуть на их представление в контексте своего собственного участия, равно и как участие любого другого человека в необратимом созидательном природном движении к ноосферному миропорядку (по В.И.Вернадскому).
Этот вывод для Алексея Савина стал, пожалуй, едва ли не самым важным в его жизни. Он смог дать ощущение космического полёта и способности сотворения невозможного по обычным обывательским меркам.
