- Умница, - голос приятный, с бархатной хрипотцой, очень мужской. От рук пахло травяным мылом и знакомым сладковатым ядом. - Пройдет совсем немного времени, и ты станешь еще умнее, и уж точно - красивее. Наши хозяева будут гордиться тобой, и у тебя появится иной смысл жизни, нежели обслуживать столичных юнцов и заучивать скучные законы, которые скоро отомрут за ненадобностью.
Я бы передернулась, если бы тело подчинялось мне хоть немного.
- Интересно, детка, почему ты не пахнешь оборотнем? - его голос напрягся. Приблизилось полуразмытое лицо, мужчина шумно принюхался.
- Чтоб его небо об землю, - пораженно пробормотал он, - течка. Ты или недавно обернулась впервые, или решила это сделать прямо в моем доме. Надеюсь, это не повлияет на ритуал.
Уже в молчании меня докормили. Каша была совершенно невкусной, но глотала я ее послушно.
Тихий стук в дверь нарушил некоторую напряжённость ситуации, наличие течки явно не понравилось моему "кормильцу".
- Я принесла ночную рубашку, - прозвучал высокий женский голос, - гостью лучше переодеть, глава. И мыть потом будет удобнее.
То есть они даже не рассчитывают, что я смогу ухаживать за собой самостоятельно? Когда я теряла сознание, самой горькой мыслью было, что меня могут убить. Но, если меня продали в какую-нибудь из сумасшедших сект, моя судьба может быть намного хуже, чем смерть.
Разум панически забился в пустой коробке неведомой мне тюрьмы, откуда я могла смотреть и слушать, но совершенно не имела возможности влиять на происходящее.
По комнате прошлись. Мужской голос раздался с более удаленного расстояния:
- Элси, а почему рубашка из грубой ткани?
- Нууу, - женщина явно подыскивала ответ, - все равно выбрасывать потом, вот я и...
- Завтра купишь пару хороших рубашек из тонкой ткани, - мужчина говорил спокойно и доброжелательно, но я почувствовала, как резко задрожали руки той, что касалась меня.
Она что, собирается меня переодевать в присутствии мужчины. Я напряглась... Еще... И смогла согнуть мизинец. На этом мои успехи закончились, контакт с телом иссяк.
Порывы прохладного воздуха. Эти минуты превратились в изощренную пытку. В полной тишине, прерываемой только шелестом ткани, меня полностью раздели. Хорошо, что женщина спешила, и мое уничижение длилось не долго. Служанка буквально сдирала с меня верхнюю одежду. Панталоны она оставила, к моему облегчению, а вот чулки рванула так, что стукнули пятки.
Рубашка была натянута также бесцеремонно.
Все это время я пыталась представить, что нахожусь вообще не здесь. Я пыталась в своих фантазиях бегать по саду, нюхать цветы и петь романсы. В результате я злобно прыгала на клумбах, выдрала голыми руками заросли колючего вьюжика и спела пару скабрезных песенок, которые иногда напевал Кай. Раньше мне казалось, что я не прислушивалась что он там поет, но, как оказалось, каждый пошлый куплет я помнила дословно.
Меня кидало от состояния жгучего стыда до праведной ярости. Внутри. Внешне я валялась бревном.
- Все, - сказал мужчина, - можешь идти.
Недоуменное восклицание, стук каблучков, скрип двери.
По моему лицу плавно прошлись касанием пальцев.
- Такая плохая кожа на лице.
Поглаживание у ключицы.
- И такой чудесный покров на других участках. Девочка-загадка, поделись со мной, что скрываешь. И для чего носишь магический амулет.
Он поддел его пальцем и потянул наверх, снимая.
И - громко замысловато выругался.
- Ты слишком красивая, - с сожалением сообщил мужчина, - зовущая и порочная как сам грех. Но я давно свободен от зова молоденьких самок, это я вас использую, а не вы меня. Но от детей придется прятать, им нельзя тебя увидеть.
Его голос повышался с тихого шепота до громкого, чеканного заявления. И завершился почти нежно. Гулял как волнами.
Упоминание детей в таком контексте звучало для меня неожиданно, вот уж не ощущала я в себе опасности для малышей. Хотя я сейчас была безобидна даже для жуков.
- Что же мне теперь с тобой делать?
Пальцы неизвестного едва коснулись стопы, погладили ее легко, играя незнакомую мне беззвучную мелодию. Нежно погладив, перешли к щиколотке. Потом исследующе обвели кругом коленную чашечку. Край длинной ночной рубашки пополз по ноге. Это он так не поддается соблазну?
Когда ткань поднялась дальше, я сосредоточилась на управлении пальцами рук, еще и еще раз напрягаясь в изматывающих порывах. Меня до дрожи пугал этот тип, его диалог с, как он думал, потерявшим разум телом.
- Все основные реакции работают, - рассудительно сообщил бархатный голос, -значит, ты можешь не только есть и дышать. Нам придется провести вместе две недели, и с такой внешностью, даже под амулетом, я не могу рисковать, поручая тебя, красавица, другим. Амулет обязательно снимут
