прыгали и кричали помощники. Но лезть к сошедшим с ума главам никто не решался.
Баганд широко распахнутыми глазами наблюдал за происходящим.
Тогда Крис поднял камень и со всей силы запустил его в лоб увлеченному Дьюку. Обломок неизвестной породы со свистом впечатался в голову главы. Бац.
Злобно вскинувшийся белый мастер, так приятно проводящий время с соратниками, внезапно увидел бредущую к ним в боевой ипостаси Алую. И заорал, скидывая с себя Лилию.
Через минуту наверху дрались четыре быстро мелькающие тени. Куб стремительно покрывался трещинами, хрустел.
Когда артефакт рассыпался на куски, от тела поверженной Алой отходили Гай с Дьюком, а Лилия продолжала молотить ее короткими, но очень острыми когтями.
Повернув костистое скелетное лицо и дыхнув на отшатнувшихся вампиров помесью нескольких аур, Дьюк мрачно скомандовал:
- Герцогиню в подвалы Белого Замка, семьям доноров отступные. И немедленно сюда мистера Дудля. Пусть изучит тела людей.
Его вело из стороны в сторону, неуправляемые потоки всех четырех цветов накатывали от глав, заставляя остальных сжиматься, а некоторых - падать на колени.
Глава Белых, теперь - многоцветный вампир, поднял голову к небесам. У него было странное ощущение. Как будто его использовали.
Глава 15. Глупцы и безумцы правду говорят
Мужчина приблизился к кровати, его шаги были мягки и тяжелы одновременно. Словно по пятам седовласого джентльмена средних лет шел кто-то невообразимо грузный.
Дохнуло горячим воздухом, душным до невозможности вдохнуть, опаляющим гортань и бронхи.
Оборотень. В человеческом обличье не пахнущий оборотнем до этой минуты. Сейчас зверь близко, хозяин в ярости, и все стало понятно. Как же мне везет на вас, сильнейшие нашего мира! Вы кружите вокруг подобно стервятникам, вынуждая меня действовать вопреки желаниям, а в данном случае - просто лишая свободы.
Первый - Люшер, второй - Форос, третий - Нестор. Всего семь примархов по традиции существовали в мире Двуликих, удерживая в узде кланы оборотней, исполняя роль судий и карателей. Если считать и себя, сейчас я увидела - пятого.
В отличие от мужчины у меня и мысли не возникло, что передо мной недавно прошедший первую трансформацию оборотень. Уверенность, граничащая с вседозволенностью, властность, скорее похожая на деспотизм - все кричало об опыте и очень старых эгоистичных привычках.
- Дитя, - сказал глава, по-прежнему глядя только на парня, не замечая меня, будто игнорировал неодушевленный предмет, - я только что выезжал из замка, пребывая в уверенности, что мы делаем еще один шаг к единению, к тому, о чем так мечтали. Пиявки выполнили свою часть, сняли вторую печать. Теперь наша очередь. Но что же я увидел при выезде, нечаянно подняв голову? Как лучший из моих питомцев нарушает мой приказ.
Он сделал паузу. Подошел и резко, хлестко ударил Марка по щеке.
Когда паренек, шипя от боли, поднял голову, я ахнула, обнаружив глубокую кровавую рану через все лицо.
- Подожди за дверью, - мягко, с теплотой в голосе произнес седой, - я выйду, и мы обсудим как помочь тебе с пониманием правил, ответственности за каждое слово. Сегодня я уже никуда не поеду, а завтра - поедешь со мной.
Марк безмолвно, больше ни намеком не показывая страдания от чудовищной боли, которую сейчас скорее всего испытывал, вышел за дверь.
Я так и не поняла что за оборотнем он был, но сейчас подчинялся примарху без всякого воздействия голосом, полностью принимая власть главы.
- Ну, здравствуй, девочка.
И мое сердце рухнуло вниз. Он смотрел жадно, переливался в глазах голубой огонь. Злость по несостоявшейся поездке выльется на меня, еле двигающуюся, слабую, почти не способную оказать сопротивление.
