вернуться родину и тесно сотрудничали с советскими организациями, включая и тайные, разведывательные. «Сергей Яковлевич совсем ушел в Советскую Россию, – пишет Цветаева чешской знакомой, – ничего другого не видит, в ней видит только то, что хочет…» (А. Тесковой, 16 октября 1932 г.). В этом порыве отца поддерживают повзрослевшая дочь и даже маленький сын.
Цветаева колеблется. Тоска по родине остается постоянной на протяжении всех ее эмигрантских лет. Ей посвящено множество строк, в том числе стихотворение-парадокс. Автор уговаривает себя в устарелости этого чувства («Тоска по родине! Давно / Разоблаченная морока! / Мне совершенно все равно – /
В религиозной философии такие утверждения называют
Рябина вообще была для Цветаевой интимным, личным символом, проходящим через все ее творчество. Об этом сказано еще в одном из ранних стихотворений, входящих в цикл «Стихи о Москве»:
Но в то же время Цветаева понимает, что вернуться придется не только в страну с другим названием, но и в другое время.
Цветаева может, воодушевившись, написать гимн официальным советским героям и зарифмовать газетные лозунги:
Но чуть раньше она пишет «Стихи к сыну», где, привычно перебирая и ощупывая слова, договаривается до пророчества.
В «Стихах к Чехии» реакция на исторические катаклизмы (фашисты оккупировали любимую страну, вот-вот начнется мировая война) соединяется с ощущением личной безысходности:
Цветаева еще славила челюскинцев как русских людей, но уже понимала, что ее России – нет. Она была готова «Творцу вернуть билет» (это цитата из «Братьев Карамазовых» Достоевского), но еще не знала, что это возвращение произойдет так скоро и будет таким страшным.
Финал оказался скоротечен и трагичен. Катастрофы следовали одна за другой. Родина стала
Первой в страшном 1937 году уехала в СССР Ариадна Эфрон. Через несколько месяцев, замешанный в политическом убийстве, бежал из Франции С. Я. Эфрон. Когда в июне 1939 года на родину отправилась и Цветаева с сыном, ее не провожал никто.
Семья воссоединилась в подмосковном поселке Болшево. Но уже в августе была арестована А. С. Эфрон, в октябре – С. Я. Эфрон. Хлопоты Цветаевой и ее немногих друзей были безуспешными. Она занимается переводами, снимает углы и комнаты в Подмосковье и Москве. Сборник ее оригинальных стихов публиковать отказались.
В августе 1941 года, после начала войны, она вместе с другими писателями была эвакуирована в Елабугу, городок в Татарии на Каме. Поиски работы были безуспешными: без ответа осталось даже заявление Цветаевой о приеме на работу посудомойкой в писательскую столовую.
