Когда-то она завершила ответы на вопросы анкеты ироничной и гордой фразой: «Жизнь – вокзал, скоро уеду, куда – не скажу». 31 августа 1941 года, оставшись в одиночестве в деревенском доме, М. И. Цветаева покончила с собой. Ее могила вскоре затерялась на елабужском кладбище.

Цветаева думала, что уходом спасает сына, поручая его заботам знакомых писателей. Однако Мур ненадолго пережил мать: так и не окончив школу, он успел немного поучиться в Литературном институте, но вскоре оказался на фронте и в 1944 году погиб при неясных обстоятельствах. С. Я. Эфрон был расстрелян после начала войны, о чем Цветаева так и не узнала. Из всей семьи выжить удалось лишь А. С. Эфрон: через много лет она вернулась из заключения, посвятив себя сохранению наследия матери, изданию книг, собиранию материалов, написанию воспоминаний.

«Горька судьба поэтов всех времен, / Тяжелее всех судьба казнит Россию», – вздохнул когда-то ссыльный декабрист В. К. Кюхельбекер, вспоминая о своих современниках – Рылееве, Грибоедове, Пушкине, Лермонтове («Участь русских поэтов», 1845). Двадцатый век подтвердил эту закономерность.

Судьба М. И. Цветаевой оказалась одной из самых трагических в трагическом веке. Она продолжила ряд великих поэтов, вернувших Творцу билет, и другой ряд – поэтов, могилы которых неизвестны.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

Художественный мир лирики Цветаевой

ГОЛОС: БЕЗМЕРНОСТЬ В МИРЕ МЕР

Мы уже говорили, что М. И. Цветаева в наибольшей степени унаследовала представление о поэте, о творчестве, характерное для романтической эпохи.

Поэт – высшее воплощение человеческой натуры. «Поэт – прежде всего – СТРОЙ ДУШИ!» (Запись 1921 г.) Он наделен Божьим Даром, который отличает его от обычных людей, Он противостоит быту и стремится ввысь, вперед, к какому-то иному бытию. Он подчиняется только вдохновению, стихии, а не земным властям, ожиданиям читателей и критиков. Ежеминутно ощущая свою чуждость миру, он в то же время приносит ему свои дары, оценить которые способно только будущее.

«Путь комет – поэтов путь», – восклицает Цветаева в первом стихотворении цикла «Поэты» (8 апреля 1923). А в последнем, третьем стихотворении того же цикла по-своему формулирует непримиримость поэта и толпы, «певца» и «мира».

Что же мне делать, певцу и первенцу,В мире, где наичернейший – сер!Где вдохновение хранят, как в термосе! С этой безмерностьюВ мире мер?!(«Что же мне делать, слепцу и пасынку…», 22 апреля 1923)

Тема поэта и поэзии занимает в творчестве Цветаевой исключительное место. Никто так много не писал о творчестве и о своих современниках и предшественниках как в прозе, так и в стихах. Цветаева выпускает целую книгу (правда, небольшую) «Стихи к Блоку» (1922), пишет циклы «Стихи к Ахматовой» (1916), «Стихи к Пушкину» (1931), посвящает стихи Мандельштаму, Пастернаку, Маяковскому, Есенину, М. Волошину, французскому поэту конца XVIII века Андре Шенье, воспевает письменный стол («Стол», 1933–1935), Музу и другие атрибуты поэтического ремесла («Ремесло», 1922, – заглавие одной из ее книг).

Находя для каждого индивидуальное определение (Блок – нежный призрак, рыцарь без укоризны; Ахматова – муза плача; Маяковский – архангел-тяжелоступ, певец площадных чудес), Цветаева одновременно включает их в высокий круг, сонм настоящих поэтов, где вместе с ними оказываются и скромный эмигрант Н. П. Гронский, и погибший на эшафоте французский поклонник монархии А. Шенье.

В стихах и прозе Цветаева создает образ подлинного братства, где все настоящие творцы, великие и малые (но подлинные), далекие и близкие перекликаются, аукаются, делают общее дело.

Адресаты посвящений далеко не всегда отвечали Цветаевой взаимностью. «Там жили поэты, – и каждый встречал / Другого надменной улыбкой» (А. Блок. «Поэты», 24 июля 1908). В цветаевских стихах А. А. Ахматову, например, смущали экзальтированность и дисгармоничность, воспринимаемые как безвкусица. Расположение к Маяковскому, которое привело Цветаеву к разрыву со многими эмигрантами, тоже не сопровождалось ответным дружеским жестом: поэт Революции упрекал ее в классовой чуждости.

Романтическая безудержность и беспредельность в отношении к миру вызывали отчуждение как в быту, так и в цветаевском поэтическом поведении. Но они были свойством цветаевского таланта, цветаевского дара. Любую затронутую тему она выводит за пределы обыденности, превращает в грандиозную гиперболу.

Любимая Москва – не город, а град: дивный, мирный, нерукотворный, огромный странноприемный дом; вокруг него – облака и червонные купола: их звон – гром и прибой, Иверская часовня – звездный золотой ларчик («Стихи о Москве», 1916).

В одном из последних стихотворений «Лебединого стана» плач Ярославны слышится через столетия, теперь она рыдает по погибшим участникам белого похода:

Вопль стародавний,Плач Ярославны —Слышите?С башенной вышечкиНеперерывныйВопль – неизбывный:– Игорь мой! КнязьИгорь мой! КнязьИгорь!(«Плач Ярославны», 5 января 1921)

Любовь тоже воспринимается лирической героиней как событие, происходящее на

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату