кругов ее возникали трудности с отправкой в Индокитай каждого очередного контингента войск. И все же в последний год войны численность экспедиционного корпуса колонизаторов достигла 220 000 человек. Примерно столько же насчитывала армия марионеточного «императорского правительства». Но Народной армии, выросшей численно, перевооруженной, приобретшей боевой опыт, этот противник был, как говорится, по плечу. Колонизаторы терпели поражение за поражением. Их не спасала возросшая «щедрость» Вашингтона, все активней вмешивавшегося во вьетнамскую войну. Уже когда весной 1954 года шла решающая битва под Дьенбьенфу, тогдашний государственный секретарь США Даллес носился с планами «совместных действий» в Индокитае, а в Пентагоне изучалась возможность применения в Северном Вьетнаме атомного оружия…
События эти в отличие от последней войны сегодня, пожалуй, не у всех на памяти, и в том разговоре, который идет у нас о творчестве Нгуен Динь Тхи, обратиться к ним стоило ради того, чтобы лучше, полнее представить себе годы, когда были задуманы рассказы Тхи, когда жили, сражались и умирали их герои. Ибо для Тхи новеллиста событие, факт столь же значимы, как и характер, они связаны неразрывно. Он сам был участником этих событий и потому так верит в эмоциональную силу факта. Тхи выступает как бытописатель войны, язык его зачастую спокоен и будничен. Главное для него – передать сущность войны, ее дух. И здесь нет преднамеренной ограниченности, приземленности – нет, в каждом из рассказов ощущается достоверность описываемого, подлинность выведенных автором характеров. Мне не раз доводилось слышать споры о том, может ли произведение художественной литературы служить историческим источником, но для меня лично никогда не было сомнений: книги, написанные прозаиками и поэтами, могут, должны быть полезны для социологов и историков не меньше, чем статистические справочники, атласы, монографии. Сборник рассказов Нгуен Динь Тхи как раз из таких книг. Можно проследить, как шел Тхи к этой своей изобразительной манере. Истоки ее в его очерках, в прозе документальной. Передо мной отпечатанный все на той же серой бумаге номер журнала «Ван нго» за январь 1950 года. Его издавала Ассоциация культуры. Открывается номер воззванием президента Хо Ши Мина по случаю третьей годовщины Сопротивления. Далее набран очерк Нгуен Динь Тхи «Форт Нахан сметен с лица земли». Шесть страниц репортажа о том, как был взят вражеский укрепленный пункт близ деревни Нангыом. Запомните это название, читатель: именно у деревни Нангыом разворачивается действие рассказа «Ротный», который встретится вам в этой книге. И очерк, и рассказ посвящены одному событию – штурму и взятию форта. Но если очерк – это скупая батальная зарисовка, то в рассказе мы находим (в столь же точно выписанной боевой ситуации) изображение человеческих судеб, характеров, столкновение их и связь. Проза Тхи в своем развитии движется от простого к сложному, от злободневности к художественным образам, к тому, что составляет непреходящую ценность искусства.
Есть в военной прозе Нгуен Динь Тхи, посвященной Сопротивлению, одна особенность: многие из страниц его повествуют о детях. Да, Тхи любит детей, легко находит с ними общий язык. Я убедился в этом, побывав вместе с ним в ханойской школе и в Театре юного зрителя в Москве. Но вернемся к его книгам. Так уж сложились обстоятельства в годы Сопротивления, что тяжкое и опасное бремя войны легло и на детские плечи. Подростки были связными и проводниками, ординарцами, писарями. Они, как и взрослые, держали в руках оружие, дрались с врагом и, случалось, погибали в бою. Маленьким героям Сопротивления посвящал свои стихи крупнейший революционный поэт Вьетнама То Хыу и многие его собратья по перу, им адресовал свои стихотворные поздравления с боевыми успехами президент Хо Ши Мин. Разумеется, отношение к этим ребятам со стороны командиров и бойцов не имело ничего общего с воинской субординацией, они были как бы младшими братьями, сыновьями, их берегли, им отдавали все самое лучшее и, если их настигала беда, оплакивали с особенной горечью. Потому что в конечном счете за детей, за их будущее и сражались солдаты…
Лет пятнадцать назад мне посчастливилось быть вместе с Тхи на читательской конференции в Намдине, третьем по величине и значению городе Северного Вьетнама. В клубе текстильного комбината собрались десятки работниц, почти все они были бойцами ополчения, и потому вдоль стен стояли винтовки. Беседу нашу дважды прерывал сигнал тревоги. Но каждый раз все исправно возвращались на свои места – уж очень интересный завязался разговор.
В последующие годы, когда бомбежки усилились, клуб этот и некоторые цеха комбината были разрушены. Сейчас они отстроены заново. За три года до этой встречи, в 62-м, вышел роман Нгуен Динь Тхи «Рушатся берега» – первый том дилогии. Книгу я к тому времени прочел. Она мне понравилась, и во Вьетнаме многие хвалили ее. Но что такое истинное читательское признание (обычно слова эти звучат как-то абстрактно), можно было понять на той намдиньской встрече. Выступила едва ли не половина собравшихся. Они прекрасно поняли книгу. Речь в ней шла о событиях, происходивших от начала Второй мировой войны в Европе и до марта сорок пятого, когда японцы, низложив французских колонизаторов, захватили Вьетнам. Те, кому было за тридцать, отлично все это помнили, да и молодежь историю революции знала. Дело не только в этом. Говорили о художественных достоинствах, о персонажах романа. Воплощение основной революционной идеи все видели в образе коммуниста-подпольщика Кхака. Но тут встала девушка в лиловом платье, сказала, что зовут ее Дао, что работает в шелкоткацком цехе. Она, продолжала Дао, согласна со всеми: подпольщик Кхак – центральный образ книги, и в судьбе его многое перекликается с судьбой самого автора. Однако ей кажется, что автор больше всех персонажей книги любит (она так и сказала – «любит») учителя Хоя, ставшего литератором, и что она убеждена: такой человек, как Хой, станет хорошим писателем и он-то и будет главным героем книги… Помнится, Тхи отвечал ей, что писателю трудно делить героев своих книг на «любимых» и «нелюбимых» и в каждый из персонажей вложена обычно частица жизненного опыта, раздумий и чаяний автора, короче, частица его самого. Но мне пришла тогда в голову мысль, что девушка по имени Дао в чем-то, быть может, и права.
И вот в 1969 году вышел второй том дилогии (в русском переводе он назван «Разгневанная река»). И стало ясно: да, именно Хой – главный герой книги; причем он действительно стал хорошим писателем. В образе этом много черт, напоминающих самого Тхи. И дело здесь не в сходстве жизненных ситуаций.
