поэма «Песня о Черном море». В основе ее сюжета исторический факт: в 1919 году будущий второй президент Вьетнама, тогда совсем еще молодой человек, товарищ Тон Дык Тханг, поднял вместе с французскими моряками над одним из кораблей военной эскадры, посланной к берегам Одессы, красный флаг. В поэме событие это дано на широком, своеобразно выписанном фоне Одессы, где Тхи побывал после II съезда советских писателей в 1954 году. Он был гостем и других наших писательских съездов, приезжал в творческие командировки, на отдых. У него немало друзей среди наших писателей и поэтов. К шестидесятилетию Октября Тхи написал для «Литературной газеты» небольшой очерк «Люди слышат», где сравнивал нашу революцию с восходом солнца, озарившим путь всем людям планеты. Я помню, как этот очерк цитировал пожилой рабочий на митинге в клубе Московской картонажно-бумажной фабрики. Коллектив ее передал тогда в дар недавно созданному издательству Союза писателей Вьетнама 100 тонн бумаги. Потом бумагу эту везли во Вьетнам морем, и Тхи встречал ее вместе с другими писателями в Хайфонском порту. Тогда, на митинге, он сказал: «Я не знаю, товарищи, чьим книгам посчастливится быть отпечатанными на вашей бумаге. Но, поверьте мне, это будут хорошие книги…»
Казалось бы, успех дилогии должен был подвигнуть Тхи и дальше писать прозу, идти, как говорится, проторенной тропой. Но тут-то и охватило его новое, всепоглощающее увлечение. «Существуют две разновидности влюбленных, – сказал он в интервью для журнала „Иностранная литература“ два года назад. Одни с первого же мгновения дают волю чувству, в других страсть созревает постепенно, но зато со временем овладевает всем их существом и потом уж не знает удержу и границ. Сознаюсь, я принадлежу к „медлительным“ влюбленным. Объект моей нынешней страсти – театр». Вообще-то Тхи в драматургии не новичок. В 1961 году он издал пьесу-сказку «Черный олень». Увы, тогда некоторые критики неверно, на мой взгляд, поняли пьесу. Потом, как мы помним, был издан роман, напечатаны стихи, очерки, статьи, забавная сказка для детей «Как котенок Миу встречал Новый год» (она не раз издавалась у нас, и хотелось бы, добавлю я в скобках, чтобы и наши малыши вслед за своими вьетнамскими сверстниками увидали героя ее воочию – в отличной картине, выпущенной ханойской студией мультфильмов). Но вот «медлительная» страсть созрела. Причем настолько, что самому Тхи теперь кажется, будто все написанное им прежде было «лишь подходом, ступеньками к театру». За семь лет написано четыре пьесы, и Тхи утверждает, что никогда еще не работал так много и так самозабвенно. Первая пьеса «Хоа и Нган» названа по именам двух главных ее героинь. Действие пьесы охватывает непривычно долгий для сценического произведения срок – семнадцать лет, с 1956 по 1973 год. Вспомним, в 1954 году закончилась война Сопротивления, в 1959-м разгорелась партизанская война в Южном Вьетнаме, с 1960 года Соединенные Штаты расширяют свою агрессию на Юге, а в 1965 году переносят военные действия на территорию Северного Вьетнама. Все это трагически отразилось на судьбах многих людей, разрушило семейное счастье, разбило, отняло едва начавшуюся любовь. Властно вторглась война и в жизнь героинь пьесы – медиков, тех. кто столько сил и труда отдает во имя победы и чьи имена никогда не упоминаются в докладах и сводках. А после публикации этой пьесы Тхи, как сказал он все в том же интервью, «вкусил не один лишь мед похвал…».
Прежде чем говорить о других пьесах Нгуен Динь Тхи, следует, пожалуй, рассказать о предшествовавших их созданию событиях в его жизни. В последний год войны он прошел по знаменитой «тропе Хо Ши Мина» на Юг, а потом, двигаясь от дельты Меконга на север, навстречу наступавшим войскам освободительных сил, снова пересек – в обратном направлении – почти весь Южный Вьетнам. Большую часть пути он проделал пешком. Но предоставим лучше слово самому Тхи. «Это ни с чем не сравнимо, – говорит он, – своими глазами видеть в районах, только что оставленных врагом, как, подобно бабочке из куколки, сбрасывая пожухлые, старые покровы, рождается новая жизнь. Множество человеческих судеб обернулось ко мне самой неожиданной стороной. Я видел смерть и горе, отчаяние и радость, торжество справедливости. Видел, говоря фигурально, «противление добру» – увы, не всем и не все сразу было понятно. А кто-то цеплялся за старое и не желал ничего понять». Дома, в Ханое, его уже считали погибшим, но он вернулся – уже накануне победы.
Разумеется, эпическая картина народной войны, гибели старой и становления новой жизни не могла не дать какого-то нового движения мысли и таланту художника, нового, более общего взгляда на историю как на постоянное противоборство социальных сил и человеческих характеров. Он увидел, как стремительны и драматичны повороты времени. Понял, что нет предела человеческому мужеству и долготерпению: зло, даже если оно одерживает верх, преходяще, а добро неодолимо. Но он понял также, что все им увиденное – итог долгого исторического бытия и прототипы встреченных им характеров таятся в толще веков. Он обратился к истории, чтобы постичь своих современников и поделиться с ними своим открытием. На средневековые сюжеты написаны две его новые драмы: «Бамбуковая роща» (1978 г.) и «Нгуен Чай в Донгкуане» (1970 г.). Героиня первой пьесы (действие происходит в XIII веке), принцесса, выданная замуж лишь затем, чтобы возвести супруга на престол, после горьких разочарований и прозрений осознает себя единственно законной владетельницей трона, но порывает с родными, не желая иметь ничего общего с мерзкой и суетной жизнью двора. Вещь эта поражает накалом страстей и масштабом характеров. Но ясен в ней и исторический подтекст. Только что пришедшая к власти династия Чан собирает силы для отпора готовящемуся нашествию из Китая. И вьетнамский государь вынужден опираться на народ, выходцы из которого играют важную роль в пьесе. Во второй выведен Нгуен Чай (1380–1442 гг.) – великий вьетнамский поэт, мыслитель, государственный деятель и полководец, один из вождей кровопролитной и долгой народной войны, завершившейся изгнанием вторгшихся в страну китайских захватчиков. Он показан в годы своего заточения в Донгкуане (тогдашнее название вьетнамской столицы), откуда бежит, чтобы примкнуть к повстанцам. В этой второй драме с удивительной правдивостью и силой изображены выходцы из самых различных сословий – вельможи, ремесленники, воины, монахи, актеры. Омерзение и гнев вызывают образы завоевателей – китайских военачальников, солдат, тюремщиков и продавшихся им изменников. В пьесе о Нгуен Чае автор отходит от строгой реалистической манеры письма, свойственной первой его исторической драме; здесь много присущей современному театру символики и условностей.
Однако, если речь зашла о сценической символике и условностях в драматургии Нгуен Динь Тхи, нам придется вернуться к другой его пьесе – «Видения», созданной в 1977 году. Написана она ритмической прозой и стихами. Я затруднился бы отнести ее сразу к определенному жанру. Пьеса-
