– Будь ты проклят!
– Смотри, тут свежие следы. – Санта коснулся фонарем покореженного стального листа. – Похоже, Док делал проходы резаком.
Крюгер выполз из-под балки, отдышался.
– Нам легче – пойдем по следам. Ну, вперед.
Они уже десять минут ползли через мешанину покореженных ферм, оплавленных листов пенопластика, путаницу кабелей, арматуры… Над головой что-то скрипело, шаталось, всякую минуту казалось, что все может обрушиться и похоронить навсегда.
– Кажется, здесь…
В листе гофрированной стали был прорезан лаз около метра в поперечнике.
– Заходим… Ага, вот и больничка!
Медицинский бокс был раздавлен и теперь напоминал тесную пещеру. Крюгер и Санта, хрустя коленями по рассыпанным ампулам, просунулись между искореженными стеллажами и оказались во втором помещении. Оно пострадало меньше, но все равно приходилось двигаться на четвереньках.
– Ищи коробки с желто-красными маркерами. Так, стоп… а это что?
– Что? – Крюгер развернул фонарь.
Сначала он увидел несколько разбросанных кислородных баллонов, маску и шланг, потом – целую кучу небольших полупрозрачных пакетов с одинаковыми этикетками, а затем – пару десятков аккумуляторов, сваленных у стены.
– Я говорю, вот это что?! – Голос Санты прозвучал как-то странно.
Он стоял на коленях перед ящиком с кнопками, индикаторами и отделением, закрытым стеклянным щитком.
– Знакомо?
– Нет.
– Это полевой биопринтер. Кажется, мы можем возвращаться. Я все понял. Нам не нужно делать никаких анализов.
Кореец, Санта и Крюгер сидели со стаканчиками какао на плоском валуне, глядя, как рваные облака летят над золотистым полукругом Зо.
– Так что в итоге получается? – спросил Кореец. – Он делал еду на этом чертовом принтере?
– Все не так просто, – отозвался Санта. – На принтере готовят импланты кожи и мышечных тканей…
– Знаю, у самого две заплатки.
– Ладно. Принтер не может сделать ткань от балды, ему нужен образец. Док давал ему свою кровь – принтер копировал генокод, печатал котлетки с заданным иммунным статусом. И чисто биологически – это было его мясо, Дока. Поэтому у всех строителей в крови и клетках его следы. А вот ел ли он сам себя – вопрос…
– Думаешь, не ел и умер от голода?
– Не знаю. Он проводил целые дни в эпицентре, где фонило топливным окислителем. Какое-то время держался на кислороде из баллонов. Приходил туда, таскал уцелевшие аккумуляторы, заставлял принтер работать, делать еду парням. Скорее всего, просто отравился испарениями.
– А ты, следователь, – Корец искоса посмотрел на Крюгера, – тебе вообще как в голову пришло это проверять, все это людоедство?
– Прецедент Ля-Цзы. – Крюгер кисло усмехнулся. – Там целая колония с заключенными осталась без обеспечения на полгода. Они говорили, что едят умерших, а сами убивали слабых и жрали. С того случая корпорация ввела проверки и ответственность. Наших бы тоже проверили на базе. В обязательном порядке. Только на базе уже не докажешь, что это был биопринтер. Им бы душу вымотали до последней ниточки, а потом… До Плазы далеко, до судьи близко, и анализы – вот они, сами за себя говорят.
– Ишь ты… Я-то думал, что мы здесь святые спасители… а оказалось, это ты работяг по-настоящему выручил, ага?
Крюгер пожал плечами.
– Как тебя зовут-то?
– Александр.
– Алекс, значит… – Кореец протянул руку. – А то все следователь, следователь… Ну, пошли спать, завтра день тяжелый.
– Командир! – Крюгер встал, поправил куртку. – В следующий раз меня с собой возьмете?
– Мы подумаем, покойничек.
Лагерь проснулся рано. До завтрака успели переоборудовать прицепы для пассажиров, устроить раненых. Наконец Кореец дал команду на отправление.
– Погоди-ка, – буркнул Санта и выскочил из кабины.
Крюгер увидел, как Санта побежал к могиле Дока. Ему показалось, что спасатель перед ней вытянулся и приложил руку к козырьку, но толком
