— Простите, а не могли бы вы начать еще раньше? Почему он приехал? Насколько нам известно, он живет в Оксфорде?
— Мы старые друзья, он вернулся в Эндерберри и захотел со мной встретиться.
— Насколько старые?
— С детства.
— И вы поддерживали связь?
— Не особенно. Но иногда неплохо повидаться друг с другом.
Они кивают.
— Так или иначе, он заглянул ко мне на ужин.
— В котором часу это было?
— Он приехал в семь пятнадцать.
— На машине?
— Нет, пришел пешком. Отель, в котором он остановился, не очень далеко отсюда. Думаю, он хотел выпить.
— Как, по-вашему, сколько он выпил?
— Ну… — Я мысленно пересчитываю пустые бутылки в мусорном ящике. — Знаете же, как это бывает. Ешь, говоришь… Может, шесть или семь бутылок пива.
— Прилично!
— Да, наверное.
— В каком, на ваш взгляд, состоянии он покинул ваш дом?
— Ну он не спотыкался и не нес всякую чушь, но был довольно пьян.
— И вы позволили ему вернуться в отель?
— Я предлагал вызвать такси, но он сказал, что хочет прогуляться, чтобы протрезветь.
— Так. Можете сказать, в котором часу это было?
— В десять, десять тридцать. Не так уж поздно.
— В тот вечер вы видели его в последний раз?
— Да.
— Вы отдали его бумажник сержанту?
— Да, но это было чертовски сложно, она хотела, чтобы я оставил его у себя, но я настоял.
— Как он вообще попал к вам в руки?
— Наверное, Майки забыл его, когда уходил.
— И вы не попытались вернуть ему этот бумажник той же ночью?
— Я не знал о нем до сегодняшнего дня. Хлоя нашла его и позвонила мне.
— В котором часу?
— Примерно в обед. Я пытался дозвониться до Майки и сказать ему, что он забыл бумажник, но он не отвечал.
Снова что-то записывают.
— И тогда вы пошли в отель, желая убедиться, что с вашим другом все в порядке?
— Да. Они сказали мне, что той ночью он не возвращался, и я обратился в полицию.
Снова кивают. А затем Фернесс говорит:
— Как бы вы описали своего друга в тот вечер?
— Он был в порядке… То есть абсолютно нормальный.
— У него было хорошее настроение?
— Ну, думаю, да.
— Какова была цель его визита?
— Могу ли я спросить, уместно ли это?
— Что ж, он много лет не выходил на связь, а затем — как гром среди ясного неба. Это странно.
— Как говорил Джим Моррисон, люди вообще странные.
Они смотрят на меня без всякого выражения. Явно не фанаты классического рока.
— Слушайте, — говорю я. — Это была обычная дань вежливости. Мы болтали обо всяком, о том, чем оба занимаемся, о работе. Ничего особенного или важного. А теперь могу ли я узнать, к чему все эти вопросы? С Майки что-то случилось?
Кажется, они раздумывают над ответом, а затем Дэнкс закрывает свой блокнот.
