— Даша, готовьте операционную, — велел лже-Евгений.
«Даша? Так вот почему ее голос показался знакомым! Дарья Фолина, моя ассистентка!»
— Где же ваша девочка?
— Ее уже везут сюда, — последовал ответ. — Она будет с минуты на минуту.
«Девочку?! — задыхаясь, хотел заорать Золотарев. — Какую, мать вашу, девочку?!»
— Она у вас чудесная, Евгений Валерьевич, — заискивающе сказала женщина.
«Да! ДА! ЕВГЕНИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ — ЭТО Я!!! СУКИ, ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ!!! ТЫ ДАВНО СДОХЛА, ДАША ФОЛИНА! ТЕБЕ ПЕРЕРЕЗАЛА ВЕНЫ СВИХНУВШАЯСЯ ТВАРЬ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ И В ГРЯЗНОЙ КОСУХЕ! ТЕБЯ НЕТ!!! ВЫНЬТЕ ИЗ МЕНЯ ЭТУ СРАНУЮ ТРУБКУ, И Я ДОКАЖУ ВАМ!!!»
Дарья вновь склонилась над Евгением, и тот, несмотря на колотивший его ужас, все же успел заметить, как она сочувственно поджала губы. Всего лишь на секундочку, но это было.
«Послушай, не надо ничего делать! Это я Евгений Валерьевич Золотарев!!!»
Слова, будто бильярдные шары, тяжело и раскатисто катились изнутри наружу, но на выходе с грохотом стукались о непреодолимое препятствие, которое было крепче титана, в результате рассыпаясь в прах. Как он ни старался, из его глотки вместо слов доносился лишь натужный хрип.
— Забыла вам сказать, Евгений Валерьевич, — произнесла Дарья, слегка наморщив лоб. — Сегодня утром в регистратуру обращалась девушка, она искала своего молодого человека. Говорит, мол, пропал без вести.
— Все может быть, — пожал плечами «Евгений». — Этот мир очень непредсказуем и даже опасен.
Дарья повернулась к нему, вынимая из кармана коричневую книжицу:
— Вот. Только я вам ничего не передавала.
Врач открыл паспорт, с интересом перелистывая страницы.
— Она искала не нашего донора, — сказал он, не отрывая головы, и Евгений, цепенея, понял, что под донором подразумевается он.
— Та девушка сказала, что пропавшего парня зовут Вячеслав, — тихо промолвила Дарья.
«Евгений» поморщился.
— Я понял, о ком ты говоришь, видел ее. Устроила скандал в регистратуре, вопила, как резаная. Такая высокая сутулая дылда, брюнетка?
«Шанита».
От напряжения и бессилия из глаз Евгения потекли слезы. Скатываясь с бледного лица солеными дорожками, они впитывались в казенную плоскую, как блин, подушку.
— Да. И этого тоже зовут Вячеслав, — произнесла врачиха, указывая на Золотарева. — Я его паспорт сразу проверила, как появилась возможность. Так что вам повезло — никто ничего не заметил.
«Евгений» опустил документ в карман халата.
— Нет. Пусть он будет как неопознанный, — решил он. — Так будет лучше для его истеричной подружки. Лучше она будет всю жизнь надеяться и верить, что ее дружок Слава жив, чем будет знать, что он умер, — закончил он проникновенным голосом.
— Да, но ведь…
— Даша, скоро операция, — безапелляционно прервал ее «Евгений». — Мы обо всем договорились. Уже все решено.
— Да. Вы обещали, что у меня не будет проблем, — напомнила она нерешительно. От дрогнувшего голоса санитарки сквозило затаенным страхом.
Пик. Пик. Пик.
— Не будет никаких проблем, — заверил ее «Золотарев». — После операции тебя ждет хорошая премия. Иди.
Послышался звук закрываемой двери.
— Добрый доктор Айболит, — принялся мурлыкать «Евгений». — Он под деревом… сидит…
Парализованный Евгений седел буквально на глазах. По искаженно-осунувшемуся лицу ручьями лился пот, а тело током пронизывала обжигающая судорога.
Из глотки вновь вырвался клокочущий хрип, и «Евгений» удивленно посмотрел на обездвиженного мужчину.
— Ты все слышал, полагаю?
Подошел, наклонился, пытливо вглядываясь в каждую черточку, родинку, складочку, волосок донора.
