оставил при себе и сел рядом. Рома облизал руки и снова засунул их в месиво.
Страхов скривился. Удивительно, судя по тому, что он видел, это должно было источать смрад, но запахов в кухне не было никаких. Ни хороших, ни плохих.
— Что с моей семьей? — спросил Страхов, поборов позывы рвоты.
Рома перестал жевать и уставился куда-то за окно.
Алексей подумал, что тот увидел вернувшуюся собаку.
— Где они? Я видел, что в доме живут другие люди.
Роман засмеялся, все, что было во рту, разлетелось по столу. Страхов вскочил, взяв удобней кочергу. Все шло к тому, что она все-таки ему еще сегодня пригодится.
— Где моя семья?! — Алексей почти кричал.
Смех оборвался так же резко, как и начался. Рома повернулся к Алексею и пожал плечами.
— Их нет.
— Как?
Страхов хотел спросить, как это случилось, но не смог проронить ни слова. Он просто смотрел на грязное оплывшее лицо хозяина дома и ждал объяснений.
— Их не было уже тогда…
Алексей знал, о чем говорит Роман.
— Здесь были только их оболочки.
Он развернулся к столу и снова начал жрать.
Алексей, пошатываясь, вышел из кухни. Он имел право знать, что случилось. Имел право, ведь это его семья. Его! Несмотря на запреты и ограничения суда, они были его семьей.
Страхов сел на кровать и оперся на кочергу. Семью он потерял гораздо раньше. В тот день, когда въехал в этот дом.
— Тот, что был Андрюшкой…
Страхов повернулся на голос. В дверях стоял Роман и облизывал руку.
— … сжег этот дом четыре года назад. Ну тебе это, наверное, неинтересно?
— Очень интересно, — пересохшими губами произнес Алексей.
Роман кивнул и продолжил:
— Он начал много пить. А когда напивался, грозился запереть всех в подвале.
— Он превращался в Бориса-старшего, — заключил Страхов.
— Или становился самим собой, — усмехнулся Рома и на секунду стал похож на нормального человека. — Однажды все зашло слишком далеко. Типичная развязка подобных историй. Он убил их и поджег дом.
— Почему? — Алексей схватился за голову. — Почему их никто не остановил?
— Он же копия ты… был, — улыбнулся Роман, снял со щеки кусок очисток и кинул в рот. — Вас попробуй останови.
— Я не об этом. — Страхов со злостью посмотрел на соседа. — Почему никто не остановил новых жильцов? Почему никто не рассказал им обо всем, что происходило здесь? От начала и до конца.
Наташа поняла, что, пока она занята, в голову не лезут размышления о покрытом свекре и его улыбке. Улыбке человека, который хотел ее напугать. Она разложила книги по полкам — надо признать, ее любимое занятие. Она лет с пятнадцати увлеклась литературой ужасов, и все книги в ее библиотеке были, естественно, о «насилии». Слова Кости ее сначала обижали, но потом она поняла, что может читать книги и не делиться впечатлениями с мужем. За этот проклятый год она вообще привыкла не разговаривать. Да и слушала вполуха. За этот год она не взяла в руки ни одной книги. Но у нее была уважительная причина. К тому же сейчас она испытывала особый трепет, касаясь обложек, страниц. Соскучилась. Наташа взяла книгу. Она не помнила, чтобы покупала эту книгу. Наталья посмотрела выходные данные. Она была из тех «шизанутых», по словам Кости, что читают в книге даже номера страниц. В выходных значилось, что книга была сдана в печать в июне этого года. Костя? Все может быть. Он мог продолжать покупать книги этой серии по инерции. Чему она была очень рада. Наташа перевела взгляд на аннотацию.
Наташу передернуло. Она инстинктивно начала принюхиваться, но, ничего не учуяв, успокоилась. Дома с призраками — это хорошо, это она обожала.
