Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура

моему я в печать не отдаю, а храню в бумагах» [Морозов: LXXIV, 585]. Еще раньше Державин в письме к Хвостову благодарил последнего за присылку перевода Буало и сообщал, что сам когда-то с помощью своего приятеля (А.С. Хвостова?) пытался перевести первую песнь, но так никогда ее и не закончил.

148

Гавриила Романовича Дмитрий Иванович относил к числу поэтов, «дар природы имеющих, но не… образовавших свой дар до превосходства» [Западов: 379].

149

Друг Просвещения. 1804. Ч. 3. № 7. С. 11.

150

Противопоставление своей тихой Кубры бурному Волхову Хвостов пронесет через всю жизнь: «А я, схватя мой бот с Фонтанки, / Чрез Волхов бурный, мимо Званки, / Пущуся плавать по Кубре» [V, 106].

151

До Грота дошли сведения (от Блудова), что под светящимся «во тме» насекомым Державин якобы подразумевал сотрудника и друга Хвостова князя Голенищева-Кутузова, смертельного врага Карамзина, переводчика Пиндара и Грея (в переведенной Кутузовым элегии «Сельское кладбище», кстати, изображен жужжащий во тьме «единый жук»). Эта версия, безусловно, заслуживает внимания, но, скорее всего, Державин просто намекал Хвостову, чтобы тот держался подальше от Пиндара-Кутузова.

152

Не худо было бы справедливости ради самому Гавриле Романовичу вычистить последний стих, исправив ритмическую погрешность.

153

Толстой Л.Н. Война и мир. Т. I. Ч. I. Гл. I. Предложение 1-е. Любое издание.

154

В Галичском уезде Д.И. Хвостову принадлежало родовое село Реброво, в котором рос кедр, некогда посаженный дедом поэта («Я видел дедушкин в моем поместье кедр», – вспоминал благодарный потомок в одном из своих стихотворений) [Хвостов 1824: 10].

155

В его ведении были «устройство и образование всей ему вверенной милиции, т. е. амуниция, провиянт, деньги и пр[очая] часть значащая» [Нешумова 2009].

156

Граф Дмитрий Иванович был одним из создателей сусанинского культа. Смотрите: [Велижев, Лавринович: 186–204].

157

«В Костромском уезде, – указывал граф, – жил Сусанин, спасший жизнь царя Михаила Федоровича. Там же монастырь Ипатьевский, построенный родственником Годунова, где Михаил был призван на царство» [Хвостов 1824: 11].

158

«Чувствительно-нежный бред», «Ода к милой во вкусе модной литературы», «Письмо к другу моему Н.П. Николеву» и атрибутированное Альтшуллером Хвостову «Письмо Петрония к Ювеналу».

159

Друг Просвещения. 1804. Ч. 4. № 10. С. 57. Сравните в «Оде к милой во вкусе модной литературы» из того же журнала: «Стихи прекрасны – в том признайтесь, / Слеза и мило – все тут есть… / Что нужды в том, что смыслу мало. / Не всякий с толком говорит, / Пролей слезу – и ты пиит!» Цитирую не по памяти, а по: [Альтшуллер 1975: 100–101]. Последний стих коррелирует с басней Хвостова «Барыня и ткачи», направленной против Дмитриева.

160

Друг Просвещения. 1804. Ч. 4. № 5. С. 100–101.

161

Друг Просвещения. 1804. № 12. С. 194.

162

Друг Просвещения. 1804. № 3. С. 159.

163

Коварная игра слов, замеченная О.А. Проскуриным («Муз чтителя» = мучителя). Возможно, насмешники отталкивались в своей пародийной надписи от стихов самого Хвостова, вроде следующего обращения «к бюсту» Суворова: «Се он – огонь зрю быстрых взоров» [Хвостов 1817: I, 65]. Или не более удобопроизносимые: «Се дщери Адовы свирепы» (не помню точно, где они у него буйствуют). (Автора подвела не столько память, сколько Александр