Вне всякого сомнения, волшебные сады из сказок обязаны своим происхождением садам скандинавских эльфов. Случайно угодившие туда люди бродят под деревьями неописуемой красоты, пробуют экзотические фрукты, любуются яркими цветами, но, когда позднее пытаются вернуться в дивный сад, оказываются в голом поле или в дремучем лесу.
Остается необъясненным главный мотив сказок типа 306. Зачем эльфам рваться на землю и очаровывать девушек до такой степени, что тех приходится лечить или казнить? Можно счесть тактику любовника Керсти разновидностью колдовства, но эльф не пользуется девушкой в корыстных целях и не отсылает ее назад, а оставляет у себя. Эльфы довольны жизнью под землей и стараются держаться от людей подальше.
Правда, в скандинавском фольклоре есть незначительный намек на страдания эльфов, чьи предки были детьми самой Евы (по другой версии – Асмавы, или Лилит, демонической жены Адама). Захлопотавшись по дому, праматерь не успела помыть и причесать двух или трех детишек, а Бог тем временем решил устроить детский утренник. Ева укрыла от лица Божия чумазых отроков – благо потомства у них с Адамом было предостаточно. И тогда всевидящий Господь изрек свою волю: «То, чему должно быть скрытым от Меня, да будет скрыто и от людей». Пришлось неумытым ребятишкам прятаться по горам и холмам, влезать под землю. Однако они помнят о кровном сродстве с людьми и до сих пор хотят попасть на утренник, чтобы восславить Творца.
Под землей скрытый народ возводит церкви, воспевает божественные гимны и даже названивает в колокола, доводя до исступления своих соседей- троллей. Об эльфах писал апостол Павел: «Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Фил. 2: 10). Слово «преисподние», по мнению поклонников скрытого народа, обозначает не грешников в аду и не мертвецов на кладбищах, а тех волшебных существ, что обитают в земных и горных недрах.
Любопытное толкование. И оно, как ни странно, не противоречит мнению христианских экзегетов. Небесное колено – это ангелы, земное – люди. Об эльфах у толкователей ничего не сказано, но сказано о демонах (Иоанн Златоуст, Феофилакт Болгарский), которые, впрочем, поклонятся Христу не по доброй воле, а так же, как бесы, исповедовавшие Его Богом в Евангелии. Ефрем Сирин и Феодорит Кирский разумеют под «преисподней» мертвецов, а сторонники апокатастасиса и конечности адских мук (Климент Александрийский, Ориген) – грешников.
Наклонность к благочестию была приписана эльфам относительно недавно, но, даже если мы примем эту версию, на поставленный выше вопрос она ответа не даст. Благочестие плохо согласуется с коварными планами подземных жителей. Непонятно также, почему в фольклоре Исландии, изобилующем сказками об аульвах, они не заманивают девушек к себе, а сами наведываются к ним.
В трогательной сказке «Аульв и крестьянская девушка» юноша-аульв приходит на хутор и просит у дочери фермера молока для своей больной матери. Девушка выполняет его просьбу. Матери пришлось по вкусу молоко, и вскоре девушка забеременела и родила сына, которого отправили к подземной бабушке. За девушку посватался богатый крестьянин, и отец убедил ее выйти за него замуж. Тут бы и начать раскручивать знакомый нам сюжет. Жена убегает по ночам под землю к своему ребенку и его отцу, муж за ней следит и т. д. Но нет! Аульв заявляется на хутор, держа за руку сына, рыдает в объятиях любовницы, а потом они оба умирают от горя, нанеся душевную травму осиротевшему мальчику и обманутому мужу.
Какие еще источники, кроме сказаний об эльфах, могли повлиять на формирование типа 306? Любовный треугольник наличествует в греческом романе «История Аполлония, царя Тирского», предположительно созданном во II в. и известном всей средневековой Европе. Его англосаксонские и старофранцузские переводы появились в XI–XII вв., а затем он был включен в знаменитый сборник «Римские деяния» (XIII в.).
Роман открывается историей царя Антиоха, состоящего в преступной связи со своей дочерью. Антиох преследует всех претендентов на руку царевны, предлагая им трудноразрешимую загадку, и беспощадно казнит неудачников. Загадка описывает в иносказательной форме совершенный царем инцест. Антиох играет своим грехом, как тролль своей головой. Молодому царю Тира Аполлонию удается посрамить нечестивца, однако разгневанный Антиох не только не выполняет обещания, но и грозит герою смертью. Тирский царь вынужден скрываться.
Не меньшей известностью пользовался цикл рассказов о семи мудрецах, распространенный и на Руси. Относящийся к нему французский «Роман о Кассидоре» (XIII в.) повествует о византийском императоре, ищущем себе подругу жизни. Поискам препятствуют двенадцать принцев, которые, согласно пророчеству мудрецов, умрут сразу после женитьбы своего господина. Столь же бессодержательные пророчества изрекались в исландских сказках. Кассидор готов отправиться в гости к юной девушке Элькане, привидевшейся ему во сне, а принцы стараются его задержать, рассказывая какую-либо новеллу-притчу от своего имени или прикинувшись торговцем, паломником, нищим и т. п. В конце концов, император женится на Элькане, а принцев действительно казнят за их интриги против новой госпожи.
В русской «Повести о семи мудрецах» (XVII в.), напротив, интригует жена императора, планирующая погубить своего пасынка Диоклетиана. В защиту юноши выступают семь мудрецов. Происходит обмен притчами и загадками, и в итоге Диоклетиан обвиняет мачеху в клевете, чуть не приведшей к его смерти, и в измене мужу. Под видом одной из служанок она скрывала в своих покоях (но не в подвале) любовника.
Пропп, видевший в загробном мире объект для инициации, в своей трактовке загадок принцессы делал акцент на испытаниях героя, позволяющих ему приобщиться, во-первых, к мертвым предкам, во-вторых, к тайне рода будущей жены. В испытаниях герою помогает волшебный помощник (благодарный мертвец, старушка и т. п.), волшебный предмет, в первую очередь – предмет-невидимка (невидимость и прятки – знак пребывания среди мертвых). Пропп учел тип 306, в котором присутствует наставник или любовник, интригующий за спиной принцессы, но для него важнее другие сказки, в которых загадки предлагает ее отец, ведающий тайнами рода. Сказочного отца легко отыскать в жизни туземцев. Так, у индейцев квакиутль за церемонию посвящения
