законодательной работы над Регламентом Адмиралтейства Петр возымел намерение переделать все уже изданные к тому времени регламенты, равно как и составить предположенные к изданию, по образцу только что законченного и выработанного с такими трудами и тщательностью Регламента Адмиралтейства. «Во всех колегиях сделать регламенты против Адмиралтейской колегии, только, где потребно, имена переменить, а аншталт чтоб был весьма сходен во всех порядках, только отставлять в тех колегиях те дела, где таких нет»[1481], – писал собственноручно Петр I 11 мая 1722 года. Немного ранее он распространил нормы и действие источников морского права также на все органы областного управления: «Надлежит, выбрав из воинских морских, а чего там нет – из сухопутных прав, сделать указ (переменя только имена, названии), как должность земским правителем надлежит и что им за преступления государственных вин, дабы оные равны были без изъятия против воинских»[1482].
Таким образом, Регламент Адмиралтейства, взятый нами как пример, типичный для изучения французского влияния на законодательство Петра и охватывающий явление во всей его глубине и должном объеме, может, как полагаем, с успехом содействовать установлению правильного взгляда на вопрос вообще об иностранных заимствованиях и влияниях в эпоху реформ, [а] в частности – об иных влияниях, помимо шведского.
По документальным источникам Кабинета Петра I и Морского архива история законодательной работы, и в частности характер использования иностранных источников, при составлении Регламента Адмиралтейства представляется в следующем виде. Одновременно с работой над сухопутным Воинским уставом 1716 года шло усиленное собирание морских законов всех славных в морском деле государств Западной Европы. В энергичном и разностороннем разыскивании таких источников по всей Западной Европе и в подготовлении их для пользования инициатива принадлежала самому Петру. Среди его писем к своим корреспондентам за границей находим значительное количество указов с предписанием собирать и высылать ему материалы, относящиеся к военно-морскому флоту, кораблестроению и морской торговле. Приведем весьма характерный в этом отношении указ царя от 19 мая 1715 года послу в Голландии, князю Б. Куракину: «Правы морские воинские и аншталт адмиралтейской мы ныне собираем всех государств, кои флоты имеют; и уже датской и французский переведены и галанской. Требуем аглинского, что потрудитесь приискать немедленно» [1483]. В таких указах Петр иногда излагал подробно и предметы, особенно интересовавшие его в то время как законодателя; содействовать удовлетворению этих интересов он и призывал своих корреспондентов. Так, в указе К. Н. Зотову во Францию в 1715 году Петр подробно обрисовал круг вопросов, которые должны были найти освещение в доношениях Зотова при помощи как писаных законов Франции, так и практики, обычаев этой страны. Следует отметить, что самый перечень таких вопросов в основном соответствовал системе будущих военно-морских законов, издание которых входило в планы Петра на ближайшее время. «То описание лутче учинить на двое, – пишет Петр, – одно – о Адмиралтействе, другое – о флоте. О Адмиралтействе, о служителях во арсенале, о их должности, о материалах всяких, о артиллерии и препорции, как артиллерии, так такалажу, по рангам всего; и весь аншталт о флоте, когда выдет, о чинах, командах, рангах, должности, экзерции, правах в суде и штрафах, – и все, что к обоим сим надлежит, какова звания дела ни есть, все описать»[1484].
После долгого и плодотворного собирания иностранных законодательных источников представилась возможность приступить уже к непосредственной работе по составлению первоначальных проектов намеченных к изданию морских законов. В октябре 1717 года Петр издает указ генерал-адмиралу: «Чтоб шаутбейнахту Паддону[1485] придать из русских офицеров, которые по-аглински умеют, чтоб перевесть весь полный аншталт как флота, так и магазейнов аглинских, а вице-адмиралу Крейсу – галанские, а французские к новому году поспеют. Датской аншталт был у князя Михайла Голицына, – чтоб его сыскать. И все сии вышеписанные снесть и из того сделать свой»[1486]. В то же время Петр записывает в своей памятной книжке: «О приказе, кому делать, сводя пункты всех уставов морских»[1487]. В следующем, 1718 году, 4 апреля, Петр наметил систему, в которую полагал уложить вновь сочиняемые морские законы, и указал лицо для руководства подготовительной работой. Таким лицом оказался переводчик французских ордонансов Людовика XIV К. Н. Зотов [1488]. На приведенном указе Петра имеется секретарская пометка: «Того же числа приняты от Глазунова 16 тетрадей по его реестру в картузной бумаге и положены в Кабинет, после отданы генералу-майору Чернышеву, которые он отдал Зотову для вышеозначенного сочинения»[1489].
В указе Петра наряду с системой будущих законов были намечены и приемы подбора и расположения материалов из иностранных законодательств для пользования ими при выработке русских законов. «Сие выписать, – указывает Петр, –
из аглинских, французских, датских, шведских и голландских уставов и привесть попунктно о каждой материи, зачав англинским, а к оному из протчих приводить в обеих книгах, а имянно: в обеих книгах, когда зачнется первый пункт аглинской о какой материи, то к нему из всех вышеписанных уставов подводить пункты, которые о той материи гласят; потом другой аглинской пункт и к нему из протчих; и так все следовать. А где против аглинских и протчих нет, тут порозжие места[1490] оставливать, а где в протчих есть, а в аглинских нет, то в аглинском порозжее оставливать»[1491].
Согласно с указаниями Петра и на основании собранных иноземных законодательных актов и были составлены Зотовым два тома сводного текста выписок из иностранных морских законодательств. Первый том[1492] состоял из восьми книг (разделов). Материал в нем расположен в пяти столбцах. В первом из них, в отступление от точного указания Петра, были приведены нормы не английского закона, а французских ордонансов Людовика XIV. Нужно полагать, на такое изменение Зотов получил разрешение самого царя – иначе, конечно, быть не могло. Таким образом,
