Шлюха

— Нет, не похож. Он мальчик.

— Но у него такие же глаза, как и у тебя, та же кожа и те же волосы. Хочешь поздороваться с ним?

— Хорошо.

Роуэн влезла в камеру, мгновенно вызывая ссору.

— Она сказала это мне, — заныла Офелия, отталкивая сестру.

— Я тоже хочу его увидеть.

Вандер посмотрел на меня широкими глазами и улыбнулся, когда Ми засвистела, прекращая ссору так же быстро, как она разразилась.

— Привет, Вандер, я Ми. Как дела? — произнесла она в телефон, расположив камеру слишком близко к лицу.

— Хорошо, — стесняясь, ответил Вандер.

— Это твоя кузина, Офелия. Скажи привет, Фи.

— Привет, Фи, — произнесла Офелия, смеясь.

Вэн тоже засмеялся, но не поздоровался. Думаю, для всех это было немного неловко. Мы не ожидали, что все произойдет так быстро. Я думала, у меня есть несколько недель, а не дней. Тем не менее, они собирались в скором времени жить под одной крышей, что превращало меня в маму троих детей. Матерь Божья.

Тем вечером Пэкстон оставил нас вдвоем в отеле, сказав, что у него есть дела, которые нужно уладить. Вандер рассказал мне о своей маме больше, чем я когда-либо могла узнать. Он любил ее, скучал по ней, и то, как он смотрел на меня, вызывало бессильную грусть. Я знала, что видели его глаза. Маму, которая не была его мамой. Бедный мальчик.

Не будь я так вымотана из-за недостатка сна, могла бы всю ночь напролет сидеть и любоваться им. Он сложил маленькие ручки под телом, заснув на животе. Это было идеальное окончание идеального дня.

— Пойдем в ванную, — прошептал Пэкстон, подойдя сзади.

Ладно, возможно, это было идеальное окончание. Пэкстон занялся со мной любовью, усадив меня на раковину и прикрывая мой рот своей рукой. Это был быстрый секс без прелюдий. Позже я лежала в его объятиях, уставившись на Вандера, и чувствовала себя в безопасности, счастливой, как никогда.

— Я думал, Офелия похожа на меня, пока не встретил этого малого. Она определенно больше Делгардо, нежели Пирс.

— Знаю. Это безумие. Думаю, все дело в том, что мы близнецы, — сказала я, после чего сменила тему, потому что мои мысли переключились на другое. — Куда ты ездил, Пэкстон? — спросила я, закрывая глаза и чувствуя умиротворение.

— Когда?

— Ты знаешь когда. Когда ты ушел. Не начинай.

— Я ездил в дом, где выросла Иззи. Хотел взять тебя туда, но ее приемная мать отказалась. Сказала, что не хочет больше быть частью жизни Иззи, что пыталась помочь ей, но та не позволяла. Иззи украла у нее большую сумму денег и ожерелье, которое было семейной ценностью. Она не может простить ей этого.

— Она была больна.

— Знаю, но она отдала мне ее оставшиеся вещи, фотографии и прочее. Сказала, что ей они ни к чему.

— Где они?

— Я завез их в камеру хранения вместе с вещами Вэна. Потом заехал к ней на квартиру, надеялся, что кто-то сохранил какие-то вещи. Но нет. Квартиру несколько месяцев назад сдали другим людям. Они продали все, что там осталось, чтобы оплатить аренду, которую Иззи задолжала.

Я повернулась к Пэкстону и коснулась его щеки.

— Спасибо за попытку. Спасибо за все это.

— Скажи, что любишь меня.

— Что? — спросила я, нахмурившись.

— Ты никогда не говоришь это в ответ. Я все время признаюсь тебе в любви, но не слышу ответа.

— Я отвечаю. Только сегодня говорила тебе это.

— Нет, ты сказала что-то вроде «да-да, я тоже люблю тебя».

— Это одно и то же.

— Нет, не одно и то же, Габриэлла. Скажи, что любишь меня. Посмотри мне в глаза и скажи, что прощаешь меня, что продолжишь давить на меня, чтобы я стал лучше.

— Я не давлю на тебя.

— Нет, это так. Ты вызываешь у меня желание становиться лучше. Скажи, что любишь меня, Габриэлла.

Я сделала глубокий вдох и перевела взгляд ему на грудь, размышляя о простом ответном жесте, о трех простых словах.