— Давай ты и дальше будешь сохранять ее ради меня, хорошо?
Я почувствовала его кивок, но слов он не произнес.
— Вандер, ты знал, что твоя мама собиралась сюда?
— Ага, она сказала, что нашла тебя и собиралась сюда, и что она больше не будет болеть. Она хотела работать на тебя, дядя Пэкс.
Не знаю, как Пэкстон так быстро подошел к нам, но он был рядом прежде, чем упала первая слеза. Я встала с Вандером на руках и передала его мужу. Пэкстон подошел к стеклянной стене и указал на бассейн.
— Я думал построить мост от игровой площадки к водопаду. Что думаешь?
— Качающийся мост.
— Мм, мне нравится ход твоих мыслей.
Я зашла за угол как раз тогда, когда у меня вырвался громкий стон, и опустилась на пол, так как ноги подкосились; слезы победили.
Глупая, глупая Иззи. Если бы она только подошла к двери и постучала. Она могла бы быть здесь, с Вандером.
— Что случилось, мамочка? — раздался тихий голос Офелии. Боже. Почему все мои дети еще не спали?
С Фи я слез не скрывала. Схватила ее в медвежьи объятия и сжала покрепче, используя ее для такого необходимого мне чувства безопасности.
— Ты скучаешь по сестре?
Я улыбнулась, убрала ее волосы назад и положила руки на ее маленькое личико.
— Я так сильно скучаю по ней, малышка.
— Я бы тоже скучала по Роуэн, — мягко сказала она, положив ладошку мне на щеку.
Я поцеловал ее запястье и снова притянула поближе.
— Пойдем, попрыгунья. Пора спать. Залезай на поезд, — сказал Пэкстон, перемещая Вандера к другому плечу.
— Нет, мамочка грустная.
Я поцеловала маленькие губки Фи и легким шлепком прогнала ее с моих колен.
— Иди, малышка. Со мной все хорошо.
— Она скучает по твоей маме, — сказала Фи Вэну, когда папа поднял ее к свободному плечу.
— Она найдет ее в субботу, — ответил Вэн.
Черт. Вероятно, не стоило ему это говорить.
Я поднялась с пола и прошла на кухню, приглашая крепкий коктейль на свою вечеринку жалости. Не найдя своих шлепанцев у двери, просунула ноги во вьетнамки Пэкстона. Вышла на улицу, планируя пойти на пляж и там, в тишине, выпить свой коктейль. Помолиться глухому Богу, который не слышал меня.
— Эй, куда идешь? Иди сюда.
— Иди к черту, Пэкстон. Я не подойду. Оставь меня в покое, — крикнула я через плечо, откинув волосы за спину с такой силой, что, перелетев, они попали мне в левый глаз. Ауч.
— Габриэлла.
— Хватит следить за мной. Возвращайся в дом к детям.
— Нет, нам нужно прекратить все это. Выслушай меня, ради Бога.
Я повернулась к нему, коснувшись пальцем его носа.
— Почему? Зачем, Пэкстон? Ты сам сказал это. Мы кучка гребаных лжецов. Ты просто солжешь мне. Я, блядь, говорила тебе. Пыталась донести до тебя. Все это нереально.
— Может, перестанешь материться?
— Да иди ты, — прокричала я, разворачиваясь к пляжу, при этом разлив половину напитка.
Пэкстон отпустил меня, но ненадолго. Я дошла до песка и упала, не способная больше нести себя вперед. Коктейль пролился на песок, но мне было все равно. Я достала свой маленький гематит из кармана и сжала его, молясь, чтобы сработала его магия.
— Габриэлла, я не знаю, как все исправить, детка.
Я даже не попыталась отстраниться от него. Я была слишком слаба, не могла тягаться с силой его утешающих рук. Пэкстон притянул меня в объятия, и я позволила. Позволила, потому что нуждалась в чьей-то поддержке, а он был рядом. Позволила ему, потому что хотела его, но не могла иметь, так как мы оба были сломлены.
— Почему, Пэкстон? Он не заслуживает этого. Она пришла ко мне за помощью. Мы могли быть вместе, Пэкстон. Боже! — Я закричала на темный океан, слезы ручьем потекли по моему лицу. — Нужно было просто привести ее сюда. Нужно было купить молоко и привести ее домой, Пэкс. Почему я не сделала этого? Почему? Я снова закричала. В этот раз в небо, требуя, чтобы Господь меня услышал.
Пэкстон не сказал ни слова. Он крепко обнимал меня и слушал мои безумные мысли, пока у меня не закончились все «что, если». Он ни разу не
