— Обещаешь? — спросила она, желая освободиться из тугого кокона одеяла, в который я ее спрятала.
— Честно-пречестно. Сладеньких снов, милая. Люблю тебя до луны и обратно.
— Я тоже люблю тебя, — сказала она, зевая.
— Спокойной ночи, Роу. Люблю тебя, — произнес Пэкстон, пока я проходила мимо него, направляясь прямо в комнату Офелии, отмечая прозвище улыбкой.
— Ты назвал ее Роу, — обвинила я.
— Заткнись. Не разбуди ее, — приказал он, схватив меня за запястье, пытаясь удержать.
— Я должна. Попробуй ты не видеться с ними четыре дня. Посмотрим, как тебе это понравится, — ответила я и повернула дверную ручку.
Я услышала его громкий вздох, когда он отпустил меня. Уверена, он понимал, что этот бой не выиграет. К счастью для него, Фи заняла у меня две минуты. В отличие от Роуэн, она не пошевелила ни единой мышцей. Даже когда я подвинула ее ногу, лежащую в неловком положении, и укрыла ее. Я поцеловала Фи в лоб и прошептала, что люблю ее, пока Пэкстон ждал у двери.
— Твоя еда на улице, — произнес он, раскрытой ладонью указывая мне дорогу.
— И коктейль? — спросила я, отбрасывая волосы за плечо в попытке пофлиртовать и прочитать его одновременно. Он не ответил, а выражение его лица было неестественным. Не то, что я привыкла видеть. Оно не было злым, не было усмехающимся, не было игривым. Только эти были мне знакомы. Это выражение было похоже на то, будто его ударили в живот, что напомнило мне, вызывая волнение, об уликах, о которых он знал, а я нет.
Я увидела пачку фотографий, перевернутую лицевой стороной вниз возле моей тарелки, но меня больше привлекла паста в форме бантиков с моим любимым соусом. Лишь одного кусочка хватило, чтобы понять, что вкус был таким же божественным, что и вид. Искусство, поражающее мои вкусовые рецепторы. Он хорошо постарался, и я была впечатлена.
Я застонала от удовольствия, глядя на Пэкстона, который сел слева от меня.
— М-м-м-м, это очень вкусно. Ты приготовил?
— Триша. Я попросил ее.
Я бросила вилку, что вызвало характерный звук удара о фарфор, и отодвинула тарелку.
— Что? — спросил Пэкстон, словно не понимал в чем дело. Идиот.
— Ничего, я просто на минуту задумалась, ты хоть раз сделал что-то для меня.
— Я сделал. Я попросил Тришу приготовить это для меня.
— Ты попросил приготовить это для себя или для меня?
Тишина ответила на мой вопрос, и я закачала головой в неверии. К сожалению, я была голодна, а блюдо было очень вкусным. Я наколола кусочек брокколи на вилку и отправила его в рот, пронзая взглядом, словно кинжалами, его глаза.
— Какого хрена? С каких пор ты ревнуешь к Трише? В этом нет смысла.
— Это ты так думаешь. Наверно, потому что раньше мне было это безразлично? — снова тишина опустилась между нами, пока Пэкстон размышлял над моими словами. — И ее соус — отстой, — солгала я, обдумывая незнакомый вкус, пропитавший мою пасту. Возможно, Шардоне. Мне тайно понравился соус.
— Что это значит, Габриэлла?
Я взяла еще кусочек, и Пэкстон пододвинул тарелку ближе ко мне, чувствуя, что моя гордость и эго не позволят мне этого сделать. То же незнакомое выражение, что я видела ранее, вновь появилось на его лице; морщинки, вызванные волнением, стали видны в уголках его глаз.
— Это значит, что мой соус намного вкуснее ее.
Пэкстон улыбнулся, выдохнув.
— Я серьезно говорю.
Я подняла обе ноги на стул под себя и сделала глубокий вдох. Была не была.
— У меня нет такой привилегии, как у тебя. Я не знаю, как я относилась к Трише раньше. Сейчас она мне не особо нравится. Мне ненавистно то, как она флиртует с тобой, и она однажды пыталась сказать мне что-то обидное. Я поставила ее на место, и вид у нее был, будто я дала ей пощечину. Не думаю, что мы были подругами раньше. Не так, как с Ми. Ми — моя настоящая подруга.
Пэкстон моргнул и покачал головой, стараясь поспевать за мной.
— Для начала, что сказала Триша? Почему ты поставила ее на место?
— Мы наблюдали за тобой на тренировочной бейсбольной площадке. Она сказала, что с удовольствием покажет мне, как любить такого мужчину, как ты.
— И ты ответила?
— Что мне не нужна с этим помощь.
— И?
