— Все в порядке. Хорошо, что не помню этого. Мне больно, но будто наблюдателю со стороны. Уверена, так лучше. — Я вылезла из ванны и обернулась в мягкое полотенце. — Это все?
— Что все?
— Есть ли что-то еще, что нам стоит обсудить?
Не уверена, хотела ли я узнать что-то новое следующим утром. Знаю одно: мне не нравилось то, что я ощущала.
На короткое мгновение показалось, что я заметила фальшь в его глазах, но слова прозвучали искренне. Я решила пока поверить ему, нежели задавать вопросы.
— Нет. Это все.
— Хорошо, я иду спать. Ты со мной?
— Поработаю немного.
Я едва не попросила его пойти со мной, но передумала. Может, мне правда нужно было несколько минут побыть одной, чтобы позволить эмоциям успокоиться. Ведь, будучи рядом, он затуманивал мой ум сердцем. Я кивнула и вышла.
Натянув ту же футболку, я открыла дверь на террасу, заменив стекло на сетку. Звуки океана и морского бриза помогли расслабиться, когда я опустилась в кровать, думая о деталях, которые упустил Пэкстон, вероятно, отвратительных деталях, о которых лучше не знать. Я слышала, как он открывает дверь ванной и спускается по лестнице, но никто из нас не признавал присутствия другого.
Мы проснулись в объятиях друг друга, и, к моему удивлению, я возбудилась, что привело меня в замешательство. Но все-таки приятное замешательство.
— Даже не слышала, как ты лег, — призналась я, заметив, что Пэкстон очнулся.
— Ты храпела.
— Неправда. Я не храплю, — уверила я его, толкнув локтем.
— Пора вставать. Несколько минут назад я слышал девочек на кухне. Вероятно, они позавтракали мороженым.
Я уставилась на Пэкстона, пропустив его замечание мимо ушей. Прошлая ночь тяжелым грузом давила на меня.
— Что, детка?
— Ты солгал? Ты что-то скрываешь от меня?
— Я столько всего скрываю от тебя, Габриэлла. Не думаю, что детали помогут делу. Давай сконцентрируемся на нашем племяннике. Мы можем сделать это? Я рассказал, о чем ты говорила на видео. Такой был уговор.
— Нет, уговор был обсуждать все, что мы чувствуем. Скажи, что ты узнал.
Пэкстон выскользнул из-под меня, и я наблюдала за его голым задом, направляющимся в ванную.
— Мне не нужно узнавать ничего из этого, Габриэлла. С моей памятью все в порядке.
— Тогда почему мне кажется, что я не могу тебе доверять? — спросила я под звук струи, раздающийся из соседней комнаты. Я вылезла из кровати, уже мысленно раздражаясь, зная, кому придется убирать брызги. Конечно, я никогда бы и слова не сказала по этому поводу, но меня все равно это злило. Словно он был единственным во всем доме.
— Потому что не можешь, — признался он, держа в руке свое достоинство, видимо, унимая зуд. Пэкстон поцеловал меня в губы, обошел вокруг и похлопал по ягодицам, проходя мимо. — Хочешь панкейков?
Я опустила сидение на унитаз и покачала головой.
— Может быть, я приготовлю. Только дай минутку.
— Я и не собирался готовить, — признался он с улыбкой, заглянув в ванную. В этот же момент он спрятал своего дружка в джинсы. Без трусов. Это весь день сводило меня с ума. Особенно когда он поднимал руки над головой, и его джинсы чертовски сексуально опускались до линии роста волос.
— Мудак.
— Берегись. Я все еще могу отшлепать тебя.
— Уходи. Я пытаюсь пописать.
— Правда?
— Даже не думай об этом. Вали.
Пэкстон засмеялся и вышел из комнаты походкой порнозвезды.
К моему удивлению, они с девочками уже делали панкейки, когда я присоединилась к ним.
— Смотри, папочка сделал тебе сердечко, мамочка, — сказала Офелия, радуясь неожиданному завтраку.
Я взяла тарелку из рук Пэкстона и пристально на нее посмотрела, затем перевела взгляд на его самоуверенную ухмылку.
— Похоже на опоссума.
Дерзкая улыбка мгновенно обернулась в кислую мину, отчего я засмеялась. Как и девочки.
