то Союз колоний обязательно должен учесть, как его действия и слова повлияли на ход событий.
— Ты думаешь, что в их плане начались сбои? — спросил я.
— Я думаю, что, когда планы осуществляются блестяще, не нужно искать козлов отпущения. Если за вчерашним нападением стоит конклав, то выходит, он сумел реорганизоваться куда быстрее, чем ожидал СК.
Я посмотрел на Кранджича, который верно истолковал мой взгляд.
— В сообщениях СМИ, которые я видел, нет ни слова о конклаве. Ни хорошего, ни плохого.
— Это совершенно бессмысленно, — сказал я. — Генерал Райбики в последнюю встречу сказал мне, что важной частью плана должно было стать оповещение колоний о конклаве в момент его самого тяжкого поражения. Что ж, такой момент произошел, и о нем следовало поднять крик во всех средствах массовой информации, но, выходит, прежняя секретность сохраняется?
— Конклав ни разу не упоминался, — уточнил Кранджич. — В сообщениях СМИ мне попадались лишь упоминания о том, что Союз колоний обнаружил опасность, угрожавшую колонии со стороны целого ряда чужих рас, что и заставило СК так долго продолжать свой обман. Говорят и о случившемся здесь сражении. Но нигде ни разу не упомянут собственно конклав и не сказано, что именно он собой представляет.
— Но мы-то знаем о конклаве, — сказала Савитри. — Все, до единого человека вo всех письмах и видеофильмах, которые наши люди посылают друзьям и знакомым, обязательно говорится о нем. Так что его существование недолго останется тайной. Особенно после нынешней ночи.
— У СК есть много способов справиться с этим, — заметила Беата. — Прежде всего, мы не знаем, кто напал на нас сегодня. Это могла быть любая раса, причем у нас нет никаких данных, которые говорили бы, что за нападением стоит какой-то союз рас. Если Союз колоний пожелает прекратить распространение слухов о конклаве, ему достаточно сообщить в СМИ, что правительство преднамеренно дезинформировало нас ради нашей же собственной пользы. Дескать, нагнать на нас страху, убедить, что вся вселенная жаждет нашей крови, и мы будем больше заботиться о своей безопасности.
Савитри ткнула пальцем в мою сторону.
— А его беседа с генералом Гау, выходит, была только галлюцинацией, да?
— Его отзывают в столицу, — напомнила Беата. — Очень даже может быть, что все расследование будет заключаться в том, что ему очень-очень настойчиво посоветуют напрочь вычеркнуть этот случай из памяти.
— А я и не знала, что ты поклонница теории заговоров, — усмехнулась Савитри.
— Присоединяйся, — предложила Беата.
— He исключено, что и журналисты, и многие другие на самом деле знают о существовании конклава, — вставил Кранджич. — Знают, но держат языки за зубами. В смысле — не разглашают по официальным каналам. И если СК всерьез запретил журналистам говорить об этом, вряд ли они станут делиться своей информацией с нами.
— Потому что вся наша почта доставляется беспилотным курьером СК, — добавила Джейн. — А это означает, что вся она проверяется цензурой Союза колоний.
— Совершенно верно, — кивнул Кранджич.
Я вспомнил, что Гикори тревожился из-за того, что СК контролирует его обмен информацией со своим правительством. Очевидно, не только он относился к нашим властям с подозрением.
— А разве у вашей братии нет какого-нибудь кода или, как говорилось в старину, эзопова языка? — спросил я Кранджича. — В общем, каких-нибудь способов поделиться своими знаниями с другими журналистами, даже если тебе зажимают рот?
— Вы хотите, чтобы я написал роман, в котором зашифровал бы нашу историю? Как вам такое название: «Когда ястреб вылетает в полночь»? — не без иронии осведомился Кранджич. — Нет, у нас нет никакого кода, никаких условных фраз, и даже если бы и были, то никто не пошел бы на такой великий риск. Неужели вы считаете, что СК не анализирует стиль и лексикон каждого журналиста? И что у них плохо с дешифровальщиками?
Он указал на Джейн.
— Я слышал, что она когда-то служила в разведке ССК. Спросите ее об этом.
— Получается, что мы не только не знаем, что известно СК, но даже и не можем этого узнать, — подытожила Савитри. — Лучше было бы нам оставаться потерянной колонией.
— Нет, — поправил ее я. — Узнать мы можем. Но только не отсюда.
— А-а, — протянул Трухильо. — Ваш предстоящий вояж на станцию «Феникс». Вы надеетесь что-то разузнать там.
— Да.
— Вы по уши увязнете в расследовании, — предупредил Трухильо, — так что у вас не останется времени на сбор сплетен.
— У вас остались хорошие знакомые в правительстве Союза колоний? — спросил я.
— Остались, — ответил Трухильо. — Если, конечно, не было государственного переворота. Прошел всего лишь год. Я подскажу вам, как связаться с подходящими людьми.
— Я предпочел бы, чтобы вы полетели со мной. Вы ведь сами сказали, что у меня не останется времени из-за расследования. Да и ваши друзья будут с вами говорить куда откровеннее, чем со мной. Особенно если учесть, как вы относились ко мне в то время, когда общались с ними перед отправлением.
Я взглянул на Кранджича.
— И вы тоже полетите со мной, Джанн. У вас обширные знакомства в СМИ.
— Он знаком только с говорящими головами, — фыркнула Беата. — Лучше возьмите меня. Я знаю продюсеров и редакторов — тех людей, что пишут тексты, которые потом читают с экрана.
— Полетите вы оба, — поспешно сказал я, чтобы не дать вспыхнуть очередному скандалу. — Мы должны узнать как можно больше, и потому нужно пользоваться всеми возможными источниками. Манфред возьмет на себя правительство. Вы двое — средства массовой информации. Джейн — Специальные силы.
— Нет, — сказала Джейн. — Я остаюсь здесь.
Я удивленно взглянул на нее.
— Послушай, ведь это Специальные силы уничтожили флот конклава. И вероятно, знают больше всех остальных, вместе взятых, о том, к каким это привело последствиям. Джейн, мне нужно, чтобы ты все это выяснила.
— Нет, — отрезала Джейн.
— Джон, — вмешалась Савитри, — на нас только что напали. Должен же кто-то нормально и серьезно управлять колонией, пока вы будете в отъезде. Джейн должна остаться здесь.
За решением Джейн крылись еще какие-то соображения, но она не желала говорить о них и стояла молча, уставившись тяжелым взглядом в стену. Да и я не собирался здесь выяснять причины, которыми она руководствовалась. К тому же Савитри была, безусловно, права.
— Ладно. — Я махнул рукой. — У меня тоже найдется в этой конторе несколько знакомых, с которыми я смогу поговорить. Если, конечно, меня не отправят за решетку, как только я вылезу из шаттла.
— А вам не кажется, что ваше прибытие в сопровождении трех человек может вызвать подозрения? — спросил Трухильо.
— Нет, не кажется. Как-никак на нас только что напали. Я буду отвечать на вопросы комиссии. Так что вам, Манфред, придется прорываться в высокие кабинеты и требовать принятия безотлагательных мер по увеличению нашей обороноспособности. Причем сразу же. Беата представится нашим министром культуры; помимо встреч со своими знакомыми она попытается раздобыть побольше всяких полезных образовательных и развлекательных программ. Теперь мы можем ими пользоваться. Ну а Джанн как пресс- секретарь займется оповещением общественности о событиях первого года существования Роанока. Так что у всех вас имеются веские основания для поездки. Убедил?
— Убедили, — согласился Трухильо.
Кранджич и Беата одновременно кивнули.
— Хорошо, — сказал я. — Наш корабль прибудет через два дня.
Я поднялся, что во всех канцеляриях всегда означало окончание встречи. Мне хотелось задержать
