– Но у того парня же, наверное, мать есть, родственники?! – удивилась Оксана.
– Говорю же: «нашли подходящего». Он был детдомовский. Заведующей заплатили, чтобы она в нём признала бывшего воспитанника. В общем, времена были бардачные, поэтому всё получилось.
– Ничего не понимаю! – снова завёлся Васька. – Зачем было городить огороды с этим пропавшим без вести, если можно было просто предъявить Коляна и восстановить его собственные документы?
– Ага! – засмеялся Иван. – И сесть в тюрьму за похищение и занятие незаконной медицинской деятельностью?
– Я сам не захотел возвращаться, – сказал Данила-Колян. – Я почти не помнил прошлую жизнь, несмотря на то, что в конце мне о ней рассказали. Но я её не помнил. Моя семья теперь здесь. А у матери без меня личная жизнь появилась. А особенно, дед не хотел меня туда отпускать после того, что сделали с Глафирой. Вот и решили двух зайцев убить: оставить меня в общине, чтобы родственники не пытались «спасать из секты», и военную пенсию по инвалидности организовать. Нога-то после того перелома не сгибается.
– Я думаю, излишне предупреждать, что это всё должно остаться между нами, – сказал Иван.
– Да, конечно, – кивнула Оксана. – Да и кто нам поверит, даже если бы мы вдруг захотели… А теперь наш вопрос. Можно?
– Давай, я кратенько перескажу, что вы мне тут полчаса объясняли, – предложил Иван. – В общем, есть у них случайная зомбачка. У Сани спонтанно получилось оживить, а что дальше с ней делать, его никто не обучал. Тело уже год без души. Поможешь?
– А чем я помогу? – Данила нахмурился. – Сам не возьмусь. Да и не выйдет. Кто жизнь влил, тот и душу должен. А научить… ну ты ж знаешь…
– Знаю, – кивнул Иван. – Но…
– Да помню, – Данила прищурился и пристально посмотрел на грудь Оксаны. – Откуда у тебя это?
– Что? Медальон? Саша сделал.
– А почему именно такой? Откуда рисунок взял?
– Не знаю, – она посмотрела на Александра, переадресовав вопрос ему.
– Из головы, – пожал плечами Александр.
– Как это «из головы»? А в голове он откуда взялся? Где-то видел?
– Не знаю. Может, и видел, но резал, как Бог на душу положит. В принципе простой же узор. А что?
– Да ничего. – Данила потянул за шнурок на шее и вытянул из-за пазухи точь-в-точь такой же медальон, только потемневший от времени и без камешка в центре.
– Ого! – Оксана аж подскочила и приблизилась, чтобы сравнить талисманы.
– Мне его дед передал, – сказал Данила. – А ему его дед. Вместе с ним передаётся наказ, что однажды придёт чужеземец с таким же знаком. И нужно ответить на любые его вопросы. Вот я и не знаю… С одной стороны, рецепт этот в строжайшем секрете, а с другой…
– Но раз наказано, что на любые вопросы, значит и этот тоже! Нам очень надо!
– Я понимаю, что надо. Да не на всякий вопрос просто ответить. Это ж целая наука. Вот дам я тебе рецепт снадобья, а откуда я знаю, что в ваших краях травы так же называются? И вообще, растут ли они у вас?
– А может, вы не рецепт, а прямо само снадобье дадите? – предложила Оксана. – Мы за сбор заплатим.
– Да не в деньгах дело, – отмахнулся Данила. – У меня запасов, дай Бог, чтобы на Антонину хватило. А новые собирать: что-то по осени созреет, а что- то лишь весной зацветёт. Ещё год ждать будете?
– Ммм… не хотелось бы ещё год. А может, вы дадите немного, а мы сделаем анализ и, возможно, сможем синтезировать необходимые вещества?
Данила вопросительно посмотрел на Ивана.
– Ну а что? – пожал плечами тот. – Думаю, можно и так. Правда, за результат мы тогда поручиться не можем…
– Да мы хоть как не можем за результат поручиться, – ответил Данила и продолжил: – Начнёте её отваром этим поить, она впадёт в оцепенение и у неё начнётся что-то типа галлюцинаций. Волосы вылезут, кожа покроется волдырями и коростами, и будет она на протяжение всего лечения блевать и поносить. В общем, жуть. И ты, – он посмотрел на Александра, – должен быть всегда готов снова вливать в неё жизнь. Понимаешь, о чём я? Чуть не успеешь, или не хватит сил, и она помрёт. Поэтому на протяжении всего периода восстановления, а это может быть и месяц и больше, ты должен быть рядом.
Александр с ужасом посмотрел на Оксану.
– А кроме Александра к ней никого пускать нельзя будет? – спросила она.
– Ну почему? Я ж ей памперсы не сам меняю. Кроме того, вы ей новую личность будете создавать. И вот это-то самое сложное. Если есть сёстры- братья, можно будет восстановить детство, если есть дети, то…
– Нет, детей у неё нет, но есть муж, сестра…
– Слушай, – встрял Васька. – А кто тебе детство восстанавливал?
– А вон, – Данила кивнул на Ивана. – Я помню, как мы с ним вместе за дедом по пятам ходили, как по деревне на великах гоняли, как в озере купались.
