– Ну что, грелку-то для пупка привёз?
2002
Наши мгновенно что-то изобретают. Соседям надо отомстить? Пожалуйста – поставил канцелярскую скрепку в счётчик, и соседи платят за весь подъезд. Только русские дети, когда им покупают куклу, раздевают её… Все остальные просто играют, а нашему интересно – всё ли там как у мамы с папой?
В Уссурийском крае наши мужики – вот он мозг планеты! – приварили паровоз к рельсам. Зачем? Проверить хотели – стронется он сам с места или нет? Даже спустя два года после того, как я рассказал об этом по телевидению, на концертах из зала приходят записки: «Вы не договорили. Паровоз всё-таки сдвинулся с места или нет?»
Только русские люди присылают вопросы, которые в других странах в голову никому не придёт задать. Во время концерта у меня на сцене стоит стул. В перерыве присылают записки: «Зачем вам стул?» Какое ваше дело? Только русскому пытливому уму до этого есть дело. Сидит же человек и мучается всё первое отделение: зачем мне стул?
Вот натовские войска, чтобы войти в Боснию, ждали приказ… А наши там в это время уже с бабами от души на танках сидели…
А пока у нас есть Иванов – министр иностранных дел, нам вообще бояться ничего не надо. У него глаза честные-честные – две большие радиоактивные маслины. Ему говорят: «Ваши войска в Боснии». А он: «Не может быть!» И глаза честные-честные… Ему говорят: «Уходите». А он: «Солярки на обратную дорогу нет». И ведь не врёт!
Даже итальянцы говорят – русские самый непредсказуемый народ. А итальянцы – это же наши азербайджанцы, только надушенные. Только русский, пропив в Венеции все деньги, мог подойти к продавцу с вопросом: где тут у вас кровь сдать можно?
Был такой народ – скифы, потом они влились в славянский народ. Когда-то скифов решил завоевать могущественный персидский царь Дарий, самый могущественный до Александра Македонского. Всю округу завоевал, а скифов не смог. Знаете почему? Пошёл на Скифию, а скифы ушли. Он – за ними, а они рассеялись по степям. Три года гонялся за скифами, не мог понять простой истины – нельзя завоевать кочевой народ, нельзя завоевать того, у кого ничего нет. Он – за ними, а из леса только бородатые рожи смотрят на него… Наконец какое-то скифское племя решило принять бой. Выстроились напротив друг друга на рассвете, трубы протрубили, и в это время между армиями пробежали зайцы. И все скифы погнались за зайцами… Им это важнее… 2003
Наш человек никогда не хочет ничего чинить. Я живу обычно в хороших гостиницах. Кран там золотой поставлен, но из него течёт струя больного почечной коликой. Зато кругом всё в золоте, всё. Из окон дует. Чайник можно включить, но только если выключишь холодильник.
Почему мы не перенимаем из западной жизни что-то достойное? Не совсем удобная тема, но попытаюсь выразиться мягко: они моются, с ними можно ездить в транспорте – они не пахнут. Я решил пойти в народ и поехал в метро. Навстречу мне по эскалатору поднимались два наркомана. Было уже поздно. Они покосились на меня и один другому говорит: «Во, блин, глюки начались!» Не знаю, отчего у них глюки, а вот у меня от запаха в метро… Я не ездил давно, со времён, когда был инженером. Передо мной в вагоне стоял человек, высокий такой. Я отодвинуться не могу, меня как приговорили к его подмышке… Не знаю, сколько времени он не мылся, но в тот день он это всё побрызгал дезодорантом. Гремучая смесь! Сейчас я вспомнил об этом, потому что Россия сегодня мне напоминает вот эту немытую подмышку, побрызганную дезодорантом. И не только в глубинных городах, везде. Вот представьте – человек пытается надеть смокинг, но не выстирал своё белье.
Почему мы не можем сделать дороги? Ведь на Западе дороги замечательные. А про наши ещё Гоголь сказал, что у нас нет дорог, одни направления. Я ехал из Волгограда не по дороге, по направлению. У меня чуть пломбы все не выскочили.
Интересно, что будет, если в России исчезнет водка? Но в природе ничего не исчезает бесследно. Если в России исчезнет водка, по закону Ломоносова она появится в другом месте. Вот там и будет Россия. 2004
Наши девчонки занимаются любовью за деньги, но любят – бесплатно. Это наш спасительный задаток. У нас лётчики, как никто в мире, сажают самолёты с чувством достоинства. У нас церкви ставят бандиты сами, за свой счёт. Родители о детях заботятся, пока те на пенсию не выйдут. КВН существует в мире только на русском языке. Только у нас столько остроумных молодых людей и один находчивый Масляков.
И у нас ещё есть врачи, которые за неимением лекарств так с тобой могут поговорить, что тебе сразу станет легче.
В детстве я сам собирал детекторный приёмник. Американец не будет этим заниматься, он пойдёт в магазин, купит. А мы из картошки – конденсатор сделали, куда-то детектор воткнули, отопление у нас было заземлением, лампа антенной. И всё это проводами окутано. Наушников не было – отрезали в телефоне-автомате трубку. И слушали джаз из Польши…
Однажды мне пришло письмо. «Вы правы насчёт нашей соображалки. Я был военным лётчиком во время войны. Гитлер назначил огромные награды тем, кто поймёт, почему у русских авиационные пушки стреляют в мороз 30–40 градусов, а немецкие – нет. Когда
