– Здесь!
– Я!
– Тут!
– Есть!
– Я!
Поверь, что всё не так уж плохо.
Там они.
Все, кто мыслил.
Все, кто был героем их воспоминаний.
Их слишком много…
Нас гораздо меньше.
Ну, нет их.
Так мало ли кого нет.
А кто далече, чем отличается?
О любви.
Почему «уйди» мы кричим, а «приди» – шепчем?
Когда надо бы наоборот.
Почему мы обращаемся к Всевышнему только в горе?
А ведь иногда можно и поблагодарить.
Можно такие же эксперименты предпринять и пониже.
Люди, живущие чище нас, давно это делают.
Говорят «fine», говорят «good».
Раздражают нас улыбкой без причин.
Раздражают нас вопросами: «Как спали?», а мы или свирепеем, или отвечаем серьёзно.
Да, хорошее воспитание включает много фальши, но исключает напрасные тревоги.
В то же время отсутствует брезгливость.
Пробирку с чужим анализом берут в руки.
Постель больному меняют все.
Аристократизм никак не мешает вынести чужой ночной горшок.
Мы стесняемся и улыбаться, и убирать.
Странно, но мы, выросшие в этом всём, – брезгливы.
Стесняемся человеческого организма.
А сколько пролито всего этого у нас?!.
Стесняемся улыбаться, объясняться и выносить помои.
В общем, не фальшивим.
За что нас и любят только те, которых мы содержим.
Остальным нет ни до нас, ни до кого дела.
То есть кратко:
Все живут в дерьме.
Но кто-то научился это перерабатывать.
А кто-то научился в этом плавать!
Отец мой
Тебе с ним повезло.
Он человек преданный.
Очень. И даже многим.
Даже, кажется, всем.
Кто позовёт, тому и предан.
И будет предан.
Пока рядом.
