– Мне надоели детсадовские игры, – Изя выключил ноутбук и отправился спать.
Когда Изя открыл глаза, было совсем светло. В дверном проеме кухни появилась дверь. Руслан собирал рюкзак в гостиной.
– Я ухожу к папе, – объявил Руслан.
– Ааа… – Изя побрел к холодильнику. На нижней полке лежала квадратная упаковка с горелыми хлебцами. Хлебцы были очень тонкими и ломались в руках. Изя попробовал один и выплюнул в раковину.
– Что это за шняга? – спросил он.
– Не важно, – ответил Руслан. – Я взял твои конспекты, через неделю отдам.
Изя понял, что играм конец.
– А как же Велесова книга? Зачем тебе конспект?
– По-твоему, я дебил? – Руслан застегнул рюкзак и повесил его на плечо. Хлопнула стальная дверь.
Изя вернулся на кухню и включил ноутбук.
Из леса донеслось негромкое пение. Изя бросился к окну и поспешил одеться.
К дому приближалась процессия из мужиков в тулупах и некрасивых теток с рогатыми киками на голове.
Изя вспотевшей рукой взял мобильный телефон. В стальной двери повернулся ключ.
– Это еврейский погром? – спросил Изя.
– Хуже, – ответил Руслан. – Ты со своим батей осквернил наш древний коровник.
Процессия приближалась к дому, колотя в бубны и выкрикивая непонятные слова. Самые рослые и сильные мужики несли два толстых березовых ствола, березовую жердь и веревку.
– Руся, я боюсь, – сказал Ицхак.
Он убежал в туалет, и оттуда был слышен его взволнованный голос:
– Папа, какого хера ты купил это индейское кладбище?
Папа обещал приехать с друзьями из прокуратуры.
– Пока ты там возишься, меня повесят, – Изя нажал на отбой.
Мужики под окном сложили костер.
– Пусть русские молодцы покажут удаль свою и добудут огонь чистый, живой, животворящий! – воскликнул жирный бородатый дядька в дубленке.
Остальные воздели руки к небу, как японские статуэтки.
Мужики положили один ствол вниз, на него поставили жердь, а второй ствол расположили сверху. К жерди привязали веревку и принялись вертеть ее туда-сюда, как первобытные люди. Прошло полчаса.
В стальную дверь постучали.
– Мальчики, у вас не найдется зажигалки для мангала? – спросил Велеслав Эрикович. – Пока они там копаются, мы замерзнем.
Изя спустил воду, надел пуховик и вышел к гостям.
– Я очень извиняюсь, но это частная территория, – сказал он. – И без согласования с владельцем мероприятия проводить нельзя.
– А он прав, – покачал головой славянский жрец.
– Но если вы скинетесь, к примеру, по триста рублей…
– Триста – дорого, – возразила сорокалетняя тетка в очках и красной кике.
Остальные молча топтались на снегу, не чувствуя пальцев.
– А проходите в капище, – предложил Изя.
Славяне побежали в дом, скинули валенки у порога и столпились у радиаторов в гостиной.
– По-моему, триста – в самый раз, – сказала девушка, которая ела суши в «Ашане». Она была одета в дубленку, два свитера и вышитый красными свастиками сарафан.
– Двести пятьдесят, – сказал Изя. – И блин в подарок.
Он набрал в ведро снега и замешал тесто для блинов на талой воде.
Любители древних обычаев разожгли костер под окном и славили Белеса. Они то и дело забегали в дом, хватали горячий блин и кружку чая. Ритуальный первый блин скормили вороне. К полудню у Изи осталось совсем немного муки, пришлось наломать в блендер мацу, потому что она все равно невкусная. Руслан достал из холодильника и ту мацу, на которой Изя тренировался раньше.
– Помнишь? – он показал Изе плесневелый кружок.
– Кровь православного ахтунга, – догадался Изя.
Поле перед домом осветилось ярче – на берегу озера тарахтели четыре джипа. Из них вылезла группа накачанных парней в камуфляже и с беретками
