– Конечно, мама. Вот поэтому я и думаю, что тебя порадует новость, которую хочу тебе сообщить. Мы с Керри собираемся пожениться.
После моих слов наступила пауза. Мать лишилась дара речи, но меня это не удивило. Я полагал, что свахи никогда поначалу не верят, что их усилия увенчались успехом.
– Думаю, свадьба может состояться в декабре, – продолжил я, дав ей несколько секунд, чтобы прийти в себя, – после моего шестнадцатилетия. У Галахеров будет достаточно времени, чтобы собраться и приехать из Америки, а для тебя и для Керри – чтобы приготовиться к свадьбе. Кстати, я решил перейти в католическую веру, поэтому хочу попросить отца Донала обвенчать нас в Клонарине.
Выражение лица моей матери показалось мне странным, и сердце мое упало. Ей явно не понравилось мое намерение стать католиком.
– А что такое? – настороженно спросил я, а потом меня осенило. – Ты, наверное, считаешь, что мы слишком молоды. Но если наш брак так или иначе предрешен, то почему бы нам не жениться раньше, чем позже?
– Предрешен?
– Не надо, мама, не думай, что я все еще пребываю в неведении относительно договоренности мистера Драммонда и мистера Галахера.
– Но… – Ей пришлось сесть. Она страшно побледнела. – Нет, это ничего не предрешало. Я имею в виду, не имело никаких последствий. Максвелл обещал только, что Керри поживет у нас какое-то время и научится быть леди. Он никогда не обещал, что ты женишься на Керри. Да и как это возможно? У мистера Галахера явно были надежды, но…
– Как и у мистера Драммонда, – прервал я. – Насколько я понимаю, тут не обошлось без денег.
Она побледнела еще сильнее:
– Я об этом ничего не знаю, но если и были какие-то договоренности, то Максвелл наверняка пошел на них, чтобы ублажить мистера Галахера. Никто, кроме мистера Галахера, не мог обеспечить ему оправдание, и, конечно, мы оба хотели услужить ему. Но, Нед, неужели ты и в самом деле думаешь, я хотела, чтобы ты породнился с семьей вроде семьи Галахер? Естественно, я возражаю против твоей женитьбы, когда ты все еще ребенок, но и потом я вряд ли буду приветствовать твою женитьбу на Керри! Она на социальной лестнице гораздо ниже тебя, она так… так абсолютно не подходит, чтобы стать женой мужчины твоего положения в обществе! Знаю, не ее вина, что она происходит из такой вульгарной, низкопробной семьи, но…
– Ясно, – вновь перебил я. – Вы с мистером Драммондом готовы выкачивать из Галахеров деньги и влияние, а когда вы получаете то, что хотели, вы быстренько забываете о договоренности, выполнять которую у вас не было ни малейших намерений. Вы делаете это и при этом имеете невероятную наглость заявлять мне, что это Галахеры вульгарны и низкопробны!
– Нед! – Цвет вернулся на ее щеки, когда она вскочила на ноги. – Немедленно извинись! Как ты смеешь так дерзить?!
– Я думаю, это ты должна извиниться передо мной, – возразил я. – Ты мне лгала, скрывала от меня правду, позволяла своему любовнику торговать мной, словно я предмет мебели…
Она отвесила мне две пощечины. Я замолчал. Кожа у меня горела, и я поднял руку, чтобы прикоснуться к ней пальцами. Когда снова посмотрел на мать, она дышала с трудом, словно после долгого бега, а глаза у нее стали совсем чужими.
В горле у меня образовался комок. Я отвернулся.
– Послушай меня, – сказала она дрожавшим от ярости голосом. – Ты не женишься на ней ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Я тебе это категорически запрещаю. И ты мне еще будешь благодарен за это. А пока тебе лучше всего будет уехать в школу. Я напишу Томасу и попрошу его немедленно устроить тебя в Харроу.
– Я никуда не уеду из Кашельмары.
– Ты будешь делать то, что тебе сказано! – Прежде чем я успел что-либо ответить, она распахнула дверь. – Максвелл!
Ее голос громко разнесся по коридору, прозвучал в закругленных стенах галереи.
Я сделал шаг, ударился о стол, сбросил на пол украшение.
– Мама, мне нечего сообщить мистеру Драммонду.
– Вернись в комнату!
В холле послышались шаги Драммонда.
– Сара, ты меня звала?
– Да, пожалуйста, поднимись – помоги мне.
Он побежал вверх по лестнице. Я вернулся в будуар, прежде чем он поднялся на галерею.
– Что случилось, детка?
– У меня ужасный разговор с Недом. Он, кажется, совсем сошел с ума. – Она понизила голос, но обрывки я все же слышал. – Во всем виновата эта ужасная девчонка… хочет жениться… нет, не потом – сейчас! Грубый, дерзкий и упрямый… я на пределе… прошу тебя, поговори с ним… нужен мужчина, кто-то, кто бы поговорил с ним, как отец…
Я с трудом сдерживался, чтобы не убежать через дверь в спальню моей матери. Но мне не хотелось выглядеть так, будто я испугался и убежал. И я остановился у кресла, вцепился руками в его высокую спинку.
