– А ты все равно глава моего избирательного штаба. Ланда, у тебя точно нет выбора, из-за «пока смерть не разлучит нас».
– Не искушай меня.
– Мисс Номура, папа, я знаю, вы со мной, потому что вы всегда поддерживаете все, что я делаю.
– Я вырастил идиота…
– Ниггер, никого ты не вырастил.
В ярости Уинстон оттолкнул от себя коробку с объедками. Прижал подбородок к груди. Закрыл глаза. Сжимал веки все сильнее, потом закрыл лицо руками.
– Ты чего это? – спросил Фарик.
Уинстон сидел неподвижно. Иоланда не могла понять, заплачет он сейчас или сломает шею тому, кто ближе всего – к несчастью, это была она.
От одной мысли об абсурдности борьбы за политический пост для чувака вроде него у Уинстона ныла голова. Обсуждать это не имело никакого смысла. Он закрыл глаза и похлопал по пистолету в кармане.
Инес зажмурилась. Ей было совсем не трудно представить нашпигованного пулями Уинстона, распластанного под турником в Уайт-Парк, кашляющего кровью; она держит его голову у себя на коленях, пока друзья пытаются заманить его душу обратно в тело. Она твердо решила, что не опоздает спасти Борзого, как опоздала спасти Малкольма.
Уинстон медленно поднял голову и открыл глаза.
– Я не всерьез насчет этого всего с выборами. Никуда я не собираюсь избираться. На хрен.
Инес подняла палец, как член какого-нибудь комитета, имеющий вопрос процедурного характера.
– Пятнадцать тысяч долларов, Уинстон. Я заплачу тебе пятнадцать тысяч долларов, если ты выставишь свою кандидатуру. Может, чуть больше, когда разберусь, сколько стоят плакаты и все прочее. Не важно, выиграешь ты или проиграешь. Считай это летней подработкой.
Уинстон сразу вспомнил про чек на реституцию, который висел у Инес в спальне.
– Не надо, мисс Номура, не шути так.
– Инес, не поощряй парня, – взмолился Клиффорд. – Еще решит, что ты взаправду.
– До выборов три месяца с небольшим. Выходит пять тысяч в месяц.
Уинстон смотрел ей в глаза. Она не шутила.
– Будет весело.
Уинстон глянул на Иоланду. Та не была в восторге.
– Мисс Номура, я хочу деньги вперед.
– По рукам.
Инес вздохнула. Никто больше не сказал ни слова, все ждали, когда она опомнится и отзовет предложение.
Зазвонил телефон. Уинстон нажал кнопку громкой связи и гаркнул:
– Кто это?
– Уинстон, так ты отвечаешь на звонки?
– Нет, мам.
– То-то же. Ну, что вы там решили?
– Я баллотируюсь в конгресс.
– Городской совет, – шикнула Иоланда.
– Отлично, сынок, удачи тебе. Пока.
– Спасибо, мам, ты всегда была рядом. В смысле физически не была, но да, спасибо. Скоро позвоню. Пока! Люблю тебя.
Уинстон подхватил ребенка с пола и поднес к телефону – одной рукой держал, а другой щекотал пузико.
– Скажи бабушке «до свидания», Джорди.
Тот что-то слюняво проворковал в трубку.
Клиффорд встал из-за стола.
